Церкви и всадники. Романские храмы Пуату и их заказчики

Еще один важный вид грамот – разрешение на постройку церкви (а также основание приората или монастыря), выдаваемое заказчику церковными иерархами – папой (разрешение, выданное приору Гильельму на строительство приходской церкви[61]), архиепископом или епископом (Лизиард, епископ Суассона, выдает такое разрешение аббату Сен-Бартелеми де Нойон на строительство капеллы[62], Ришар, ключник Нотр-Дам де Пуатье, обращается с просьбой о нем к епископу Альбоину[63]), аббатом монастыря, в ведении которого находилась названная церковь (аббат Бетюна Иоанн разрешает Клементии, владелице замка Шок, выстроить капеллу[64]). В этом случае также могли оговариваться параметры постройки – в большинстве случаев это ограничения по размерам и по характеру конструкции (особенно част запрет на возведение башен[65] и фортификационных элементов[66]).

Интерес представляют также документы, относящиеся к конфликтным ситуациям и их разрешению. Таков, например, случай с захватом графом Бретани Конаном угодий, подаренных некогда монастырю Сито для строительства приората, когда явившийся к нему Бернард Клервоский попреками и увещеваниями заставляет его возвратить дары, закрепив факт возврата хартией[67].

Дарственные хартии являются основными источниками по истории церквей Меля и Ольнэ. Прежде всего это грамоты тех монастырей, которым они в свое время принадлежали: Сен-Киприан (Ольнэ) и Сен-Жан д’Анжели (Мель). Церкви несколько раз фигурируют в грамотах этих монастырей, в основном это касается перемен в отношении имущественных прав на них. Документы, не имеющие прямого отношения к упомянутым храмам, представляют тем не менее значительный интерес для осмысления контекста ситуации и обсуждения возможной роли аббата и братии монастыря-патрона как заказчика церкви; также они являются ценным источником для выяснения истории семей, связанных с церквами: их члены по нескольку раз появляются в качестве акторов или свидетелей в тех или иных хартиях, и характер этих документов, особенности ситуаций, в которых обозначили себя члены семей, их окружение – люди, у которых они выступали свидетелями и которые возвращали им эту услугу, – все это позволяет сделать некоторые значимые выводы, в том числе в отношении их возможной роли как заказчиков. Такого же рода косвенная информация содержится в картуляриях некоторых других монастырей региона – Нотр-Дам в Сенте, Сен-Флоран в Сомюре и аббатства Монтьернеф.

Повествовательные источники. Многие средневековые повествовательные источники с большими или меньшими подробностями говорят о заказчиках церквей и об их непосредственном участии в процессе созидания или содействии ему. В исторических хрониках факт основания той или иной церкви или монастыря нередко заслуживает внимания как событие исключительной важности. Так, в хронике Адемара Шабаннского, одном из важнейших источников, повествующих об истории Юго-Западной Франции X–XI вв. (имеется в виду ее оригинальная, а не компилятивная часть[68]), упоминаются случаи основания важнейших церквей Пуату и окрестностей, а также указывается, кто из наиболее значимых персон в какой церкви был похоронен.

Еще большей информативной ценностью обладают хроники монастырей, где, как правило, описывается история их основания и возведения первой церкви, а также дальнейших перестроек (таковы, например, истории основания монастыря Шартрез Бруно Кельнским[69], монастыря Сент-Эвруль в Оше[70]). Перестройки часто были следствием серьезных потрясений в жизни монастыря, пожаров и военных нападений, восстановление после которых нередко самими авторами трактовалось как переоснование (как реконструкция монастыря Сен-Бертен аббатом Иоанном[71]); не менее серьезные изменения влекло за собой реформирование аббатства, к которому часто была приурочена и его перестройка. В качестве ключевой фигуры, инициирующей все эти существенные изменения, как правило, выступал аббат; однако не всегда. Например, в хрониках двух пуатевинских монастырей, Майезе[72] и Монтьернеф[73], в центре внимания оказались их светские основатели – графы Пуату: Гийом IV и Ги-Жоффруа (Гийом VIII). Во втором случае фигуре графа-основателя уделено столь серьезное внимание, что можно говорить о его жизнеописании в составе хроники.

Жизнеописания являются не менее важным нарративным источником – таковы, например, жития средневековых святых, в особенности тех из них, кто сам являлся основателем новой обители (как истории святых Роберта, основателя Сито[74], и Роберта д’Арбрисселя, основателя Фонтевро[75]). К ним примыкают жития и деяния (gesta) аббатов и епископов, для которых строительство и поновление церквей было частью обязательств, обусловленных саном, поэтому в таких текстах, как правило, есть упоминания – более или менее пространные – о перестройке собора или аббатской церкви, а часто и о заботе, проявлявшейся в отношении подчиненных церквей (таковы жития Одилона Клюнийского[76], Герарда из Камбре[77] и др.).