Церковь в мире людей

— Островки надежды можно было бы сохранить, если бы ввели так называемые образовательные ваучеры. Эту идею обсуждали в начале 90-х, но потом почему-то похоронили. Ваучер — это именной чек, который должен выписываться на ребенка и обеспечивать его суммой, необходимой для получения среднего образования. Предполагалось, что этот чек ребенок приносит при поступлении в школу, на счет которой и перечисляются бюджетные деньги, предназначенные на обучение именно этого человека. Такая практика привела бы к появлению конкуренции и уровняла бы государственные, частные, национальные и религиозные школы. К тому же все эти школы получали бы ровно столько средств, сколько необходимо для обучения поступивших детей. А родители знали бы, что в конфессиональной школе ребенок получит не худшее светское образование, чем в обыкновенной средней школе. В таком случае мы смогли бы даже оставить разговоры о преподавании основ православной культуры во всех школах, потому что появились бы нормальные условия для создания просто русских школ.

У нас существуют татарские школы, украинские, турецкие, азербайджанские, грузинские, но стоит только заговорить о русских школах, сразу слышатся обвинения во всех самых страшных грехах против политкорректности. Я убежден, что при прочих равных условиях очень многие родители отдали бы своих детей в православно-ориентированные школы.

Однако все административные вопросы остаются нерешенными. Сейчас министерство образования идет по пути отката даже от тех договоренностей, которые были достигнуты с прежним правительством. Более того, под угрозой финансирование общеобразовательных предметов в православных школах. Пока церковные школы за счет прихода вели преподавание только религиозных предметов, а общеобразовательные уроки финансировались как в обычных школах.

И это разумно: дети не должны страдать из-за религиозности своих родителей. Если ребенка отдали в православную гимназию, это не должно ограничивать выбор им своей после-школьной судьбы. Он должен получить светское образование, которое, как минимум, не уступает тому, которое получают его сверстники в обыкновенных школах и иметь равные с ними условия для поступления в светский университет.

Отказ от этой схемы означает курс на маргинализацию детей из религиозных семей.

В заключение этой темы еще раз повторю наши тезисы: православная культура — культура большинства жителей и регионов России. А православная вера — вера меньшинства жителей России.

Как большинство мы спрашиваем: «да что за демократия у нас такая, что православная культура на порог школы не пускается?! Давно ли Россия оккупирована? И, интересно — кем?!».

Как меньшинство мы говорим: государство должно помочь сохранению уникальной и уже малочисленной культуры.

Нам слишком рано и настойчиво стали твердить, что демократия — защита прав меньшинств. Это верно. Но лишь в «университете демократии». А в «школе демократии» демократия — это уважение прав и интересов большинства. Пока еще российское государство не прошло «школу» демократии, а от нас требуют уже «академических» стандартов. Вот когда российская государственная школа научится уважать русское Православие — после этого можно будет ставить вопрос из университетской программы. А пока школьные учебники твердят, что Воланд это воплощение абсолютной истины и справедливости, а император Константин и князь Владимир приняли христианство для удобства эксплуатации крестьян…

— В своих интервью Вы часто делаете акцент на факультативность школьного преподавания Закона Божия, мол, никто никого не заставляет. На мой взгляд, слова о факультативности это от лукавого. Факультатив превратится в обязаловку. Родители будут понуждать своих детей.

— Тут надо различать два типа православных людей. Одни — это и в самом деле церковные люди. Их не более 4% в стране. Их дети приучены к храму и к батюшке. Поэтому тут никакого насилия просто не будет.

Есть еще люди (их в России процентов 70), которые сами по церковным правилам не живут, церковную веру не знают, но в культурно-этнографическом плане отождествляют себя с Православием. Вот Лев Толстой по своим философским взглядам — не христианин. Он не член Церкви. Но отлучение его от Церкви означает ли его отлучение от русской православной культуры? — Нет! Культура, в которой он был воспитан, которой пронизано его художественное творчество и в которую влились его романы — это культура христианская. Ну, не буддистская же она, в самом деле!