Церковь в истории. Статьи по истории Церкви

Работы Нила Кавасилы (дяди знаменитого св. Николая Кавасилы), который стал архиепископом Фессалоник за несколько месяцев до своей кончины, непосредственно зависят от сочинений Варлаама. Обычно он просто повторяет мысли калабрийского «философа», немного развивая их. Например, он так же разграничивает два преимущества папы: римское епископство и вселенское первенство. Как и Варлаам, он видит источник первенства в Donatio Constantini, в 28-м правиле Халкидонского собора и в законодательстве Юстиниана. Однако он настаивает, прибегая к некоторым новым оборотам речи, на более общем вопросе первенства Петра.

Петр, – пишет он, – одновременно и апостол, и глава апостолов, в то время как папа никогда не был ни апостолом (апостолы рукополагали пастырей и учителей, а не апостолов), ни корифеем апостолов. Петр – учитель всего мира <…> в то время как папа всего лишь епископ Рима <…> Петр рукоположил епископа в Риме, но папа не назначает своего преемника[211].

Тем латинянам, которые говорят, что «папа не епископ города <…> а просто епископ, чем и отличается от других»[212], Нил отвечает, что православие не знает «просто епископов», – епископский сан напрямую связан с конкретными обязанностями в Поместной Церкви.

Именно в свете такого учения о Церкви Нил трактует адресованные Петру слова Христа. Если папа – преемник Петра потому, что он хранит истинную веру, ясно, что слова Христа, обращенные к Петру, не могут более относиться к папе, если он эту веру утрачивает. Истинная вера, однако, может храниться другими епископами, и тогда становится очевидным, что не одна только Римская Церковь построена на Камне… Церковь Христа воздвигнута на «богословии» Петра (т. е. на его исповедании Христа как Бога), но все имеющие истинную веру исповедуют то же самое богословие[213]. Нил понимает Мф. 16:18 в духе Оригена: каждый истинно верующий является преемником Петра; но, в отличие от александрийского богослова, он полностью признает значение видимой структуры Церкви. Экзегеза Оригена, таким образом, интегрируется в органичную и сакраментальную экклезиологию. Для него, как и для Варлаама, блюстители истины и преемники Петра – это главы Церквей, т. е. епископы. Каждый член Церкви, конечно, прочно укоренен на Камне – но ровно в той мере, в какой он принадлежит церковному организму, главой которого является епископ.

Нет ничего великого в римском престоле, именуемом апостольским, ибо каждый епископ сидит на престоле Христа и наделен достоинством, высшим, чем ангелы[214].

У свт. Симеона Фессалоникийского, богослова и литургиста XV в., мы находим другое свидетельство византийского отношения к Петру и его преемству. И для свт. Симеона преемство Петра – это преемство в истинной вере:

…не должно противоречить латинянам, когда они утверждают, что римский епископ – первый. Это первенство не пагубно для Церкви. Пусть только они докажут его верность вере Петра и вере преемников Петра. И если это так, пусть он пользуется всеми преимуществами понтифика. <…> Пусть епископ Рима будет преемником православия Сильвестра и Агафона, Льва, Либерия, Мартина и Григория, тогда и мы назовем его апостольским и первым среди других епископов; тогда мы тоже будем повиноваться ему, и не только как Петру, но как Самому Спасителю[215].