Церковь Святителя Филиппа Митрополита Московского в Мещанской слободе

Поскольку для высокопоставленных чиновников России XVII–XIX веков Европа считалась законодателем в области просвещения и культуры, то недостатки казарменных европейских приютов были приняты как достоинства[2], хотя в Европе существовали более жестокие условия для детей-сирот. Западные хроники полны заметками о вопиющем бездушии к детям бедняков. Так в 1527 году один католический священник описывает ситуацию, на заре становления Италии, как в Риме можно было нередко увидеть картину, когда «отхожие места в городе оглашались криками выброшенных в них детей». Английский филантроп – Томас Корэм признавался, что открыл 1741 году первый детский приют в Лондоне, оттого что не выносил вида мертвых детей в канавах и навозных кучах. Однако и в конце XIX века мертвые малыши на улицах британской столицы были привычным зрелищем.

^{Дети-сироты на кладбище. В. Г. Перов. 1864 год}

Столетиями в западной Европе детей живыми замуровывали в фундамент мостов, домов, крепостных стен. Считалось, что это – гарантия крепости и долговечности сооружения. Последний факт такого использования детей был зафиксирован в Германии в 1843 году, при строительстве очередного моста. Впрочем, в 2008 году на острове Джерси (Великобритания), в бывшем детском приюте, были обнаружены останки детей, заживо замурованных в стены.

О бездушном отношении к детям в Англии и Франции в XVIII–XIX веках повествуют такие бестселлеры как роман Виктора Гюго «Человек, который смеётся» и Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста». Однако настоящая жизнь была еще более жестокой, чем жизнеописание героев в романах. В середине XIX века в Великобритании родители получили право страховать жизнь своих детей в похоронных бюро. Сразу после этой новации по стране прокатилась волна убийств в бедных семьях. От младенцев до подростков. Ежегодная убыль детей выросла на 12 тысяч в год. Когда власть опомнилась и начались разбирательства, то оказалась, что причина детоубийств – страховая премия. Она на 3–4 фунта превышала страховой взнос. И ради получения прибыли родители стали убивать детей…

Американский романист и социолог Луи Адамик, как очевидец, описывает нравы в восточноевропейской деревне на рубеже XIX–XX веков. Там были «няньки для убийства»! К ним отправляли детей, чтобы не марать родительских рук. В позднее Средневековье и вплоть до XIX века в Германии и Италии насильственно кастрировали мальчиков с целью продажи в церковные хоры. Далеко не все проходили профотбор. Судьба отбракованных никого не беспокоила. В числе адвокатов для просвещенной Европы в вопросе детоубийства был даже Эммануил Кант. Своих детей у философа не было. Зато были взгляды в отношении чужих. Так он полагал, что два вида убийства не должны караться законом – на дуэли, поскольку задета воинская честь, и детоубийство, поскольку «внебрачный, появившийся на свет ребенок родится вне закона, а потому и вне защиты последнего. Он, словно запрещённый товар, прокрался в общество, так что последнее может игнорировать и его существование (так как он по справедливости и не должен был бы существовать), а, следовательно, может игнорировать и его уничтожение». Вот такая логика западного образца.

Складывавшаяся тысячелетиями на Руси парадигма помощи и поддержки нуждающихся представляет собой сложную совокупность исторических общественных форм защиты древних духовных учений и верований, традиций, древних обычаев и законов, индивидуальных действий и поступков. Исторические традиции и нравственные ценности русского народа, игравшие важную роль в его жизни и развитии на протяжении многих тысячелетий, не утратили своего значения и доселе. А может быть, сегодня они как никогда ранее нуждаются в распространении и защите.

^{Обучение детей в приюте. Гравюра Питера Брейгеля «Осел в школе». 1556 год. Германия}

Речь идет не только о традициях заботы и сострадания к немощным и обездоленным, но о порядке правильного взаимодействия людей в русском обществе, заложенных еще в Славянский и Древнерусский период нашей истории. Когда очевидна истина, что за счет благополучия соседа или соседнего государства построить собственного благополучия нельзя. Эта память в нашем народе всё еще сохраняется, несмотря на всё усиливающееся распространение т. н. «западных ценностей», когда во всем мире становятся нормой безответственное отношение к работе, клевета, разврат, насилие, убийства, разжигание горячих точек на планете, распространение лжи, массового хищения общественных средств. Глобальное распространение таких явлений в мире ведет к укоренению лояльного отношения к нарушениям цивилизационных законов и к криминализации общественного сознания, когда для большинства становится целью достижение личного материального благосостояния любой ценой.