Цепной пес самодержавия

«Вроде все… Ох, ты! Чуть не забыл! Еще пятьдесят… нет, семьдесят тысяч надо перечислить в Аэродинамический институт и тридцать – конструкторскому бюро при институте. Завтра протелефонирую в Москву и узнаю, куда перевести деньги, а заодно предупрежу: если финансы уйдут не по назначению – откручу головы. Пусть знают… – щелкнув замком входной двери, я вновь услышал в глубине квартиры телефонный звонок. – Да что за день такой сегодня!»

Не раздеваясь, подошел к телефону. Снял трубку.

– Слушаю!

– Здравствуйте, Сергей Александрович!

– Здравствуйте, Светлана Михайловна. Извините за внезапное исчезновение, но, к сожалению, я не всегда волен над своим временем. Как ваше самочувствие?

– Хорошо. Когда отец сказал, что нашел вас, я решила вам позвонить.

– Судя по всему – меня ждет приглашение в гости. Я прав?

– Правы. Ведь я вас так и не поблагодарила, Сергей Александрович. Все думаю, какие слова найти…

– Извините, что перебиваю, но не ломайте над этим голову. Не стоит. Вы себя хорошо чувствуете – и я рад.

– Вы, как всегда, идете прямо к цели, Сергей Александрович. Пусть так. Приходите к нам в субботу. В шесть вечера. Вам удобно?

– Договорились. До свидания, Светлана Михайловна.

Спустя день, в назначенное время, я подошел к дому Антошиных. Кузьмич открыл мне ворота и сразу отрапортовал:

– Доброго вам дня, Сергей Александрович. Михаил Васильевич еще не приехали. Дома только барышня Светлана Михайловна.

– А Лиза?

– Ее тоже нет. На танцах младшая барышня еще пребывает. У нее сегодня урок.

«Странно. Мы же вроде ее праздник догуливать собрались. Или я не так все понял?»

Постучал во входную дверь. Мне открыл лакей.

– Проходите, господин Богуславский. Светлана Михайловна ждет вас в гостиной.

Когда я вошел, она стояла у окна. Девушка сразу повернулась ко мне, застыла на какое-то мгновение. Мне показалась, что она немного смутилась.

– Здравствуйте, Светлана Михайловна.

– Здравствуйте, Сергей Александрович. Присаживайтесь.

– Если вы не против, постою с вами у окна. Михаил Васильевич еще на работе?

– Он будет позже. Я вас просила приехать несколько раньше, так как хотела поговорить с вами. Один на один.

– Слушаю вас внимательно, Светлана Михайловна.

– Несмотря на ваши возможные возражения, мне хочется лично поблагодарить за то, что вы для меня сделали. Не знаю, чтобы со мной было, если бы не вы! Все что произошло… Нет! Не так! Моя жизнь с того дня как бы разделилась надвое. Мир, в котором я жила, в одночасье стал детским и наивным. Я ведь верила людям! Теперь я… начинаю их бояться. Зачем им делать такое?! Это противно и мерзко! Извините, я, наверно, сумбурно говорю. Но вы понимаете меня?!

– У нашего с вами мира, Светлана Михайловна, тысячи лиц. Они все разные, есть радостные, есть довольные, спесивые, ханжеские, счастливые. А есть уродливые лица. Поэтому просто считайте, что мир на какое-то время повернулся к вам своей уродливой ипостасью. Глянула она на вас и пропала, растворившись во множестве своих обличий.

– Вы очень необычно говорите, Сергей Александрович. Мне как-то пришлось быть на творческом вечере, там нечто подобное говорили декаденты-символисты.

– Мне даже слышать о них не приходилось.

– Даже как-то странно слышать от вас такие яркие и необычные слова. Обычно вы прямой и резкий в своих суждениях. Знаете, мне кажется, я начинаю вас понимать!

– Это в вас говорит чувство благодарности ко мне. Мы разные люди. Это…

– Это вы так считаете, Сергей Александрович?! – голос у нее был режуще-ясный и холодный, как зимнее морозное утро.

Я даже несколько оторопел от подобного тона и неожиданного намека на признание. Вот только кто его знает: признание ли это?

– Вы… вы не человек, а ледокол, который раздвигает льдины! Он тоже большой и мощный. И помогает людям. За это ему все благодарны! Но это громадный пароход, а если таков человек?

Честно говоря, мне так и не удалось понять ее аналогии. Прусь вперед, как тот ледокол, и не обращаю ни на кого внимания? Или именно на нее?

– Гм! Разное приходилось о себе слышать, но сравнение с ледоколом явно для меня что-то новое.

Девушка покраснела.

– Господи, что я говорю! Извините меня, пожалуйста! Я пыталась сказать… Просто извините меня! Все никак не могу отойти от того ужаса!

– Ничего страшного. Знаете, я хорошо понимаю вас, потому что, в свое время, мне пришлось пережить не менее страшный кошмар. Причем он длился не минуты или часы, а… Знаете, давайте поговорим о чем-нибудь другом, более приятном. Хорошо?

Некоторое время она испытующе смотрела на меня, явно желая слушать продолжение, но потом вдруг сказала:

– Вы не поверите, но я вам в какой-то мере завидую.

– Мне? Почему?

– Вы, с вашей волей и внутренней силой, не стали бы сутками бороться с этим кошмаром, а задушили бы его в мгновение ока, – немного помолчав, добавила: – Пожалуйста, не обижайтесь на меня за то, что я сравнила вас с ледоколом. Просто не знаю, что на меня нашло!