Цепной пес самодержавия

Выйдя из дворца, я нашел извозчика и отправился навестить отца Елизария, что уже давно собирался сделать, да руки не доходили. Нес я им подарок - пять тысяч рублей, правда, в каком изложении мне его надо будет вручить, до сих пор еще не придумал. Священник с принципами и запросто может отказаться от денег. Впрочем, одна идея у меня была, но опять же, как на нее батюшка посмотрит. Хоть убей, но понять характер некоторых его поступков я был просто не в силах. Его попытки быть добрым и справедливым для всего мира мне казались легким помешательством. Думаю, что и в отношении меня у него была такая же проблема, впрочем, все это не мешало нам оставаться в добрых, приятельских отношениях. В их дом я всегда приходил с удовольствием, потому что знал, что меня там примут искренне, с теплотой, по-домашнему. К тому же хотелось переброситься несколькими словами со Светланой. После того неясного полупризнания у нее дома, мы встретились несколько раз и то урывками.

Дело в том, что после мятежа у императора случилось нечто похожее на приступ маниакальной подозрительности. Государя можно было понять. Его готовились убить в собственном дворце. Он мне не говорил об этом, но догадаться было нетрудно, после того, как он попросил меня находиться во дворце, дежуря с офицерами-телохранителями из группы Пашутина. На внешнюю охрану дворца снова заступили гвардейцы, а внутренняя охрана осталась за солдатами Махрицкого. Такое решение неожиданно принял сам император. Все этому удивились (кроме меня), но промолчали. На три дня были отменены все выезды, а вот режим работы он не изменил, но принимал только по важным вопросам, так же, обстояло дело и с бумагами.

Прошло полторы недели и все вернулось в прежнее русло. На внутренние посты вернулись гвардейцы, а вместе с ними и прежний распорядок дня. Вот только меня это не коснулось. Я все так же продолжал нести службу во главе отряда личных телохранителей государя, находясь рядом с императором. Именно тогда я заметил в нем изменения. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что это связано с пережитым за семью страхом. Для окружающих его людей он остался прежним, по характеру и привычкам, человеком, но только я знал, что это не так. Указ о наказании мятежников, подписанный царем, говорил сами за себя. Виселицы для офицеров, бессрочная каторга для матросов, лишение всех прав и высылка семей офицеров на самые дальние окраины России. Узнав об этом, у меня проскользнула мысль, как бы государь не ударился в другую крайность, в подозрительность, а ведь там недалеко до репрессий, концлагерей и всякого рода жестокостей. Но, не смотря на мои опасения, царь удовлетворился местью, и вернулся в свое прежнее состояние.

Когда мне в последний раз довелось говорить со Светой по телефону, она сказала, что на занятия ходит через день, так как сильно простудилась ее младшая сестра, поэтому шансов встретиться с ней в школе было немного.

Дом и церковь и в обычное время выглядели неважно, если не сказать бедно, а осенние холодные дожди вытащили наружу даже то, что в более благоприятное время года было скрыто от взгляда. Сырые разводы на стенах, затекший угол дома от протекавшей крыши, а к этому добавить все то, что уже давно требует ремонта: покосившаяся дверь, пятна ржавчины на ограде, кирпичи, торчащие из-под штукатурки....

"Ничего. Сделают ремонт - дом, как новенький будет".

Супругов я увидел сразу, как только вошел во двор - они складывали под навес дрова в поленницу. Увидела меня первым Анастасия Никитична, на секунду замерла, а потом радостно и громко закричала, несмотря на то, что священник был в пяти метрах от нее: - Петенька! У нас гость!

Отец Елизарий, стоя ко мне спиной, и старательно укладывающий ряд на уровне своей груди, даже вздрогнул от громкого крика, затем резко с поленом в руке развернулся, но стоило ему увидеть меня, как он в свою очередь радостно воскликнул: - Гость в дом - Бог в дом!

- Здравствуйте, Петр Николаевич! Здравствуйте, Анастасия Никитична! Как жизнь?! Как здоровье?!

- Доброго вам дня, Сергей Александрович! Живем - не жалуемся! - быстро ответила матушка, тут же скосив глаза на объемистый пакет в моих руках. - А вы, как всегда, не с пустыми руками пришли!

По дороге я зашел в кафейню и прикупил сладкого к чаю, так как знал, что попадья безумно любила сладкую выпечку и пирожные.

- Здравствуйте, Сергей Александрович! В гости пожаловали или в общении с Богом душу облегчить хотите? - поинтересовался священник, все еще не терявший надежды приобщить меня к вере.

- Только в гости. Примете?

Священник бросил на меня чуть растерянный взгляд, но я уже понял, в чем проблема, поэтому сунул пакет его жене, взял полено у него из руки и спросил: - Поработаем?

Пока священник подбирал ответ, матушка, быстро среагировав, заявила: - Как закончите, приходите, - после чего направилась к дому. Мы с батюшкой переглянулись, потом рассмеялись и взялись за работу. Когда поленница была уложена, мы вошли в дом, помыли руки и сели за стол. Потянув носом, спросил: - Никак, щи? Они у вас отменно удаются, Анастасия Никитична!