Цепь Севера

— Пять, — произнес Константин.

— Что пять? — не сразу сообразил Игорь. — Кто?

— Катя, на рассвете вышла из нашего родового истока, — Константин встал и начал медленно ходить по своему кабинету.

— Дела-а-а-а… — Протянул Игорь. — Слушай, может тебе снова жениться? Ты же понимаешь, что и до этого, с её характером, мало кто мог совладать. А уж теперь, когда у неё Меридеймер, так и вовсе надежда на внуков закончилась. Она и раньше женихов от себя отгоняла, боюсь представить, что теперь будет.

Игорь, захмелевший от самогона, откровенно издевался над братом. Екатерина первой сообщила эту новость своему любимому дяде. Да еще и спросила совета, как более каверзно преподнести её своему нерадивому папочке.

— Дал же бог родственничков, — сокрушенно покачал головой Император. — Где наследник, известно? Какие мысли на его счет?

Император завалил брата кучей вопросов и тот принялся выкладывать ему свои идеи и соображения на счет того, как им следует поступить.

Промысловый поселок Дол.

Тварь разгонялась с каждой секундой, поднимая за собой облако пыли. Когда до неё оставалось всего несколько метров, приготовился прыгать в сторону, чтобы подрезать лапы или её бок клинком, но не успел.

В метре от меня из земли вырвался столп ярко-алого пламени, и влетевшая в него тварь осыпалась серым пеплом на землю. От пламени досталось и мне. Кожу на лице сильно щипало, а в нос ударило запахом паленых волос.

— Эй, ты живой там? — девичьим голосом спросила фигура, вышедшая со двора горящего дома.

Отвечать ей я не спешил, все еще морщась от легкой боли. Лицо мне подпалило вполне ощутимо, волдыри вряд ли появятся, но легкая корочка точно будет. Дать бы ей по мягкому месту, за нарушение техники безопасности, тем более, место это, судя по всему, было довольно-таки аппетитным.

— Оглох что ли? — снова спросила подходящая девушка, которую теперь можно было хорошо рассмотреть.

Толстая густая коса русых волос, опускалась на высокую упругую грудь. Большие голубые глаза, пухлые губки и небольшие ямочки на щеках. Рубашка заправлена в обтягивающие штаны, от чего талия и покачивающиеся бедра выдули из меня всю злость без остатка. О-о-о-о какие мысли крысиные пошли. Девушка подошла почти что вплотную и вопросительно уставилась на меня.

Молча пялясь на фигуристую красотку, пытался всеми силами заставить себя перестать её раздевать в своей голове. Вроде и не время для этого, и вообще неправильно так себя вести, но…

Из женщин, за последние полгода, видел разве что бабку с кухни, которая мне еду приносила и тётку, убиравшуюся у меня в комнате. Вряд ли в поместье была беда с молодыми девушками, уверен, это старик Громов запретил им попадаться мне на глаза, чтобы я ненароком незаконных наследников не наделал.

Даже Крест отпустил несколько сальных шуточек, от чего моё обожжённое лицо стало еще более красным.

— Ёп, Наташка, ты же его чуть не прибила, на! — Макар тоже оказался рядом, подкатив свою адскую колесницу.

— Да я аккуратно, дядя Макар, — отмахнулась девушка. — Просто тварь так неслась, а этот замер столбом, думала, сожрет еще.

— Вот и решила меня приготовить, так сказать мясо легкой прожарки, — несмотря на всякие мыслишки в голове, решил всё же высказать ей недовольство.

— Лучше бы спасибо сказал, — Наталья фыркнула и обратилась к Макару. — У вас тут, что происходит?

— К Салерне идем, на, роженица у нас, — Макар кивком указал на Ларису, лежавшую на тележке.

— Это плохо, — заметила девушка.

— Поэтому давай, ноги в руки и пошевеливаемся, потом трындеть будете, — хлопнув Макара по плечу, я подмигнул девушке безбровым глазом и пошел дальше.

Ошарашенная моим поведением, она попыталась что-то сказать, но, задохнувшись негодованием, просто направилась следом. Оглянувшись на наш увеличившийся отряд, отметил, что свинья куда-то пропала. Видимо, хрюндель почувствовал, что грядет что-то нехорошее, и решил держаться от нас подальше.

— Крест, а она сильная? Ну, в смысле, маг из неё какой? — решил поболтать с Рыжим, чтобы отвлечься от поравнявшейся со мной барышни.

— Ну так, третий, может, четвертый ранг первой ступени, вряд ли больше, — ответил он скучающим тоном.

— Понятно, что ничего не понятно, — резюмировал я объяснения Рыжего.