Центурион

— Они гнутся! — обернувшись, проорал своим Катон. — Гнутся! Ломим, бьем, чем ни попадя!

Он нагнулся, подобрал случайный камень и швырнул в сторону врага. Его примеру последовали некоторые из солдат, что уже без копий (уж какой от этого камнеметания был прок). Неистовая завеса из стрел, дротиков, а теперь еще и камней оказалась чересчур: парфяне, пометавшись еще немного, внезапно откатились вдоль всего заграждения и принялись в толчее разворачивать коней, чтобы куда-нибудь укрыться. В воздухе повисла густая пелена пыли от тысяч копыт; конная лавина парфян, сшибаясь, с ураганным, постепенно слабеющим гулом понеслась прочь.

Но в том-то и дело, что уйти им было некуда. Позади сплошной стеной стояли легионы Лонгина. А с тыла у них караулила кавалерия, выжидая момента, когда враг раздробится настолько, что можно будет по сигналу броситься его преследовать. Катон отбросил камень, который держал, и взмахнул рукой, привлекая к себе внимание солдат:

— Эй! Ишь, размахались! Всем строиться!

Пращники набросили ремни обратно себе на шеи и подняли щиты и копья. Вскоре люди уже опять стояли в строю, готовые отражать любую новую угрозу. Стук копыт сделался слабее, и теперь из постепенно рассеивающейся пылевой завесы стали слышны покрикивания и стоны раненых врагов. Катон вышел из строя и огляделся. На земле среди косо торчащих стеблей стрел лежало несколько римских солдат; еще несколько было ранено, и их сейчас отводили в тыл, на попечение санитаров.

Сквозь пыль теперь доносились иные звуки: грохотание тысяч мечей о щиты. Это значило, что римская армия двинулась на парфян. Затем грохот распался на общий шум сражения. Лязг клинков, боевые кличи, взлеты и падения рева целых подразделений, утробные звуки рогов и буцин, гулкий стук больших барабанов парфян — все это сливалось в ужасающую какофонию.

Справа до слуха донесся окрик Макрона:

— Поберегись! Пехота врага впереди!

Катон напряг зрение, но из-за пыли пока ничего толком не разбирал. Видимо, перед Макроном завесу приоткрыло удачное дуновение ветра.

— Вторая Иллирийская! Сомкнуть строй! Боевую линию равнять по мне!

Длина шеренги тотчас сократилась за счет уплотнения рядов. Центурии разобрались в колонну по четверо и, сомкнувшись, удвоились рядом с Катоном и сигнумом когорты. То же справа проделал со своими легионерами Макрон; между двумя подразделениями открылся зазор.

Когда обе когорты замерли, стало слышно глухое шуршание приближающейся людской массы — должно быть, Артакс со своими повстанцами ищет выхода из ловушки. Звук доносился откуда-то справа; судя по всему, вражеская колонна двигалась на легионеров Макрона. Вот они, вынырнули из пыли и сейчас пробираются по ковру из парфян, устилающему пустыню. Своих отборных воинов Артакс разместил впереди колонны; тускло поблескивали на затуманенном солнце их доспехи. Завидев пояс шипов с нагромождением тел, воинство тревожно остановилось, но по начальственному окрику кого-то из командиров впереди идущие взялись расчищать для прохода тропу. Через минуту-другую по нему уже сможет проследовать колонна, и тогда четыре сотни солдат Макрона будут вынуждены противостоять тысячам врагов.

Чутко вглядевшись перед собой в завесу пыли, Катон принял мгновенное решение.

— Парменион!

— Здесь!

— Передай двум вспомогательным когортам удерживать линию.

Центурион с ходу отрядил гонца, а Катон повернулся к ближайшему ряду ауксилиариев:

— Вы! Со мной!

Подбежав к заграждению, он начал подбирать и отбрасывать на сторону штыри.

— Делаем проход! Быстрее!

Солдаты тотчас взялись за дело; постепенно образовался коридор шириной в десяток шагов. Катон попутно подобрал парфянский колчан и стрелами из него выложил границу прохода.

— Вторая Иллирийская! В колонну и за мной!

Колонна спешно прошла коридором и дальше двинулась по телам на той стороне. Катон видел, как в сотне шагов впереди враг прет через проделанный проход. Вот уже со стуком щитов и скрипучим лязгом клинка о клинок две силы сошлись, давя одна на другую. Катон, отсчитывая шаги, пробежал вдоль прохода и занял место во главе своей колонны. Земля вокруг была усеяна телами, из которых многие все еще шевелились; раненые враги боязливо провожали глазами продвижение римлян. Лошадей тоже было немало — слоняясь без всадников, они бесцельно копытили землю. Выверив для когорты безопасные границы прохода, Катон взмахом ее остановил.

— Напра-во!

Он подозвал ближнего оптиона:

— Доведи до всех: по моему приказу к броску мне нужен самый громкий боевой клич из всех, какие я когда-либо слышал. Самый громкий, понял? Давай-ка дадим этим ублюдкам, а заодно и Макроновым драгоценным легионерам урок, который они вовек не забудут!

Пока его послание шло по рядам, он вместе с сигнифером занял место в главе третьей центурии, по центру построения, дожидаясь, когда приказ дойдет до всех. Справа впереди слышен был отчаянный шум: там люди Макрона не на равных бились с повстанцами. Катон вынул меч и, набрав в грудь воздуха, воззвал:

— Вторая Иллирийская — вперед!