Центурион

Шахиня замахнулась было скипетром. Но гигантская лапа наотмашь ударила ее, и ассистентка Беста отлетела в сторону, свалившись на груду деревянных обломков.

Бест выстрелил в паука из пистолета. Пуля попала точно в лоб старика, но не причинила ему ни малейшего вреда. С пронзительным свистом она рикошетом отскочила в потолок. Голова монстра лишь дернулась от удара, а потом повернулась к Матвею. Из всех противников паук почему-то посчитал опасным именно его. Юноша выставил меч перед собой, готовый к атаке. И она не заставила себя ждать. Мощный удар лапой раскрошил в пыль каменную колонну рядом с ним. Матвей ринулся вперед и, нырнув под паука, вонзил меч в его брюхо.

Клинок со скрежетом скользнул по стеклянной плоти, не ранив того, но монстр взревел от боли. От его панциря с шипением пошел дым. Он боялся железа так же, как и доппельгангеры! Немудрено! Матвей с самого начала подозревал, что здесь не обошлось без магии.

Монстр зарычал и стал наносить мощные удары направо и налево. Матвею едва удавалось уворачиваться от когтистых лап паука, которые крушили все вокруг.

Иннокентий вскинул свой пистолет и снова выстрелил. Впустую, как и в первый раз. Пули не брали чудовище! Когда паук подбирался слишком близко к женщинам, Марьяна выставляла перед собой гипсовую пентаграмму, и тварь отступала. В неистовой злобе он крушил все вокруг, но до Матвея добраться не мог. Не знающий усталости юноша проворно лавировал между гигантскими лапами и наносил монстру удар за ударом. Однако паук был неуязвим. Правда, на спине у него была не такая толстая броня, но запрыгнуть ему на спину никак не удавалось. Придя в себя, Шахиня со скипетром в руках снова бросилась в атаку. Паук сбил ее с ног, и та, перевернувшись в воздухе, отлетела к двери. Вест подхватил оброненный ею скипетр и, замахнувшись, полоснул паука. Хлынула черная кровь. Старик зашипел от боли. Видно, заговоренный металл был для него опасен! Матвей наконец вскарабкался пауку на спину и замахнулся мечом. Меч мягко вошел в плоть монстра, заставив того издать оглушительный рык.

Тем временем Бест метнул скипетр Шахини в старика, но тот увернулся, и скипетр пролетел мимо. Матвей взмыл в воздухе, перехватил оружие на лету и снова бросил его в паука. Лезвие магического скипетра пронзило тому грудь. Монстр издал вопль, от которого у всех на голове зашевелились волосы. Выдернув скипетр из раны, он поддел им груду ближайших ящиков и разметал их по подвалу.

Не обращая внимания на противников, старик откопал в обломках самый нижний ящик, скорее напоминающий гроб, и сшиб с него крышку.

Алена Александровна испуганно вскрикнула. В деревянном ящике лежал человек, завернутый в ковер и обмотанный сверху толстой железной цепью! Звенья цепи были увешаны стальными пентаграммами и небольшими медальонами с оккультной символикой.

Истекающий черной кровью старик-паук разорвал цепь и отшвырнул ее в дальний угол. И тогда в подземелье прозвучал голос.

– Ну наконец-то, – донеслось из ящика. – Столько лет!

Человек, завернутый в ковер, поднялся и сел.

Алена Александровна, закатив глаза, рухнула на пол. Марьяна, казалось, тоже была на грани обморока. Бест и Шахиня изумленно таращились на незнакомца в гробу.

Паук благоговейно склонился перед ним и затем своими мощными лапами разорвал истлевший ковер.

И все увидели женщину в черном просторном одеянии. Она медленно встала из гроба. Длинные волосы, когда-то, видно, золотистые, а сейчас напоминающие паклю, свисали ниже плеч. Стоя спиной к присутствующим, она взглянула на раненого паука.

– Я столько лет призывала тебя на помощь, князь! – издав хриплый смешок, сказала она. – Наконец ты явился, но в каком состоянии? Самым милосердным будет избавить тебя от страданий. К тому же я обещала, что ты поплатишься за то, что сделал со мной. А я никогда не бросаю слов на ветер!

Она протянула к нему тонкую руку. Грязные пальцы с длинными, острыми ногтями сжались в кулак, и в следующее мгновение гигантский паук взорвался и разлетелся по подземелью тысячей стеклянных осколков!

Женщина медленно повернулась к застывшим от ужаса людям.

– Прошу прощения за мой непрезентабельный вид, господа, – хрипло произнесла она.

Незнакомка кривила душой: ее красота поражала. Невозможно было поверить, что эта красотка только что встала из деревянного ящика, в котором пролежала столько лет!

Матвей узнал женщину, ведь совсем недавно он видел ее портрет в дневнике Александра Державина. Миловидное лицо, большие глаза и очаровательная родинка над уголком рта.

– Разрешите представиться, – неизвестная слегка наклонила голову. – Гертруда Волховская. Вот я и снова в Санкт-Эринбурге!

Глава двадцать девятая Центурион