Центурион

Катерина поднялась на ноги и подошла к ней, тяжело дыша. Все ее спутники лежали на земле без сознания.

Волки испуганно скулили.

Дельфина взглянула на девушку, и явное торжество мелькнуло в ее темных глазах.

– Ты убила его? – недоверчиво спросила Катерина.

– Конечно, – радостно кивнула Дельфина. – Это было просто. Зерцекликон – единственное, что поддерживало жизнь в его обессиленном теле. Не могла же я позволить ему убить себя!

– Но он же твой отец! Ты искала его столько времени!

– Я искала вовсе не его, идиотка! Катерина изумленно на нее взглянула.

В следующую секунду кулак Дельфины, обмотанный цепью, врезался в лицо девушки. Катерина даже не успела защититься. Перед глазами все поплыло, и она рухнула на каменный пол.

Глава двадцать седьмая Оккультная ловушка

Когда из-за занавеси раздался голос князя Сухорукова, ребята едва не подпрыгнули от неожиданности. Артем даже схватился за сердце, а Никита тихо, по-кошачьи зашипел.

Голос старика звучал гулко, словно он говорил в рупор. И жутко.

– Кто здесь? – спросил голос.

– Я работаю в вашем доме, – ответил Матвей. – А это мои друзья. Нам нужно с вами поговорить.

– Слишшшком многие хотят узнать секреты этого дооома! – проскрежетал старик. – Да только я не собираюсь никому ничего рассказываааать!

Матвей просто остолбенел: недавно они слышали именно этот голос!

– Тяяяяяяжкоооо… – простонал старик. – Вздохнуть не могуууу… Как и онааааа… Помогите мне! Тогда и поговорим.

– Но что нам сделать? – спросил Артем.

– Под кроватью… – произнес Сухоруков. – Рисунок. Сотрите его…

Никита и Артем, недоумевая, переглянулись.

Матвей опустился на колени, приподнял край свисавшего до пола покрывала и охнул – под кроватью красным мелом была начерчена огромная пентаграмма! Испещренная странными значками и символами, она выглядела зловеще. Матвей протянул к ней руку и вдруг почувствовал, что не может дотронуться до рисунка. Если бы этот пентакль был нарисован у двери, он не смог бы даже переступить порога комнаты.

– Давай ты, – взглянул он на Артема. Бирюков бухнулся на колени и краем покрывала быстро стер идеальные линии пентаграммы.

Матвей кожей ощутил, как по комнате пронеслась волна какой-то невидимой энергии. Словно что-то, долгое время сдерживаемое, вдруг обрело свободу. Старик на кровати глубоко вздохнул.

Матвей почувствовал, что все его неприятные ощущения исчезли.

– Так-то лучшеее, – протянул князь Сухоруков. – Спрашивайте!

– Вы дружили с профессором Штерном, – начал разговор Никита.

– Ооо… Владимир Штерн! Когда-то мы с ним были не разлей вода!

– Вам известно, что с ним стало?

– Известно. Набедокурил он порядочно, мой старинный друг. Вот и пришлось ему скрыться от врагов. Но сначала он пытался меня излечиииить. Да только ничего у него не вышло. Стараниями других!

– Что вы имеете в виду? – не понял Никита.

– Он лечил своими методами. Даже сумел выяснить, что Щергина отравила меня паучьим ядом. Чертова ведьма! Штерн пытался создать сыворотку на основе других паучьих ядов… Он начал вводить ее мне… Но кое-кто из моего окружения воспротивился этому. И лечение не закончилось. Потому я и лежу здесь, словно рухлядь.

– Он хотел… привить вам гены пауков? – удивленно спросил Никита.

– В генетике он был большооой специалист! И у него даже начало кое-что получаться. Я снова смог говорить! Да только дрянь Шадурская и ее прихвостни помешали нам завершииить начатое.

– Шадурская?! – воскликнул Матвей, но Никита предостерегающе поднял руку.

– А где сейчас ваш старинный друг? – тихо спросил он. – Не собирается ли вернуться?

Старик хрипло рассмеялся.

– О, он вернется, уж ты поверь! И тогда весь этот город содрогнется от ужаса! Но сейчас мне не до не-гоооо. – Сухоруков пошевелился на горе подушек. – Призывааает! Зовет меня…

– Кто вас зовет? – спросил Артем.

– Самая большая ошибка в моей жизниии! В этот момент дверь комнаты распахнулась.

– Что вы здесь делаете?! – раздался гневный окрик. – Вам нельзя здесь находиться!

Все трое испуганно обернулись. На пороге стояла Людмила. Кулаки сиделки были сжаты, казалось, еще немного, и она бросится на ребят. Из-за ее спины, опираясь на скипетр Макропулоса, выглядывал Анатолий, дворецкий Шадурской, в длинном черном плаще. Старик мерзко улыбался.

– Вы! – задыхаясь от злобы, воскликнул Матвей. – Вы работаете на графиню!

– Умен, гаденыш, – осклабился Анатолий. – Я знал, что от него будут одни только неприятности. Может, мне расколотить его прямо сейчас, Людмила?

– Хорошая мысль, – процедила сквозь зубы сиделка. – Мне этот мальчишка тоже порядком надоел!

Она сорвала с головы чепец. Длинные черные с проседью волосы рассыпались по ее плечам. Сиделка сняла свои огромные темные очки, и Матвей тут же узнал ее.

Перед ним стояла сама мадам Феофания, владелица гадального салона, едва не отравившая Катерину несколько недель назад.

– Узнал? – усмехнулась Феофания. Она прошла в комнату и извлекла из-за двери еще один скипетр Макропулоса. – Однако мне долго удавалось водить вас за нос! С тех пор как Вест привел тебя в этот дом!