Центророзыск. Испанское золото

— Ну, почти. Видел у него два круглых диска на корме и на носу? Это вентиляторы, они ему под днище воздух гонят, вот катер над водой, да и над землей поднимается, — объяснил разведчик. — Ни сети, ни мины ему нипочем. Он даже боком может ходить, сам видел. Ну так что ты решил? Сделаем нашему Старику подарок?

— Сделать-то сделаем, и меня вы спрашивать не будете, но это штука секретная, — в голосе Сашка проскользнуло легкое беспокойство, — как бы в чужие руки не попала.

— Не бойся, он всё учел. В самом крайнем случае разнесем ее на куски, пусть на дне моря собирают.

— Сделаем, — всё еще под воздействием увиденного согласился моряк. — А когда?

— Старик отмашку с той стороны даст. Всю Балтику мы своим ходом не пройдем. Он нас в нейтральных водах встретит и спрячет так, что сам черт не найдет.

— А откуда вы все про катер знаете?

— Сорока на хвосте принесла, — отшутился Седьмой.

Катер Л-5 имел катамаранную форму алюминиевого корпуса и состоял из двух лодок, соединенных платформой. Вес 8 тонн. Длина 26 метров. Ширина 5,6 метров. Скорость 137 км/час.

* * *

— Как твой Яков Иванович, готов? — спросил Седьмой, когда Третья устроилась на стуле в кухне и сделала несколько глотков чая.

— Мне кажется, готов. Ходит как в воду опущенный. Не разговаривает, не шутит. Весь такой смурной и задумчивый.

— Может, ты его плохо кормишь? — пошутил хозяин квартиры.

— Да пошел ты, — огрызнулась женщина. — Никогда еще такого тяжелого задания не было. Если бы знала, что это будет полгода продолжаться, то отказалась бы.

— Да никуда бы ты не делась. Сама ведь сообщала, что объект еще не готов к полноценному использованию, а испытания продолжаются.

— Выходит, это я операцию затягиваю? — возмутилась Третья.

— Кормила бы его лучше, — снова подшутил над ней разведчик, — может быть, он побыстрее бы соображал, как катер до ума довести.

— Еще раз про кормежку напомнишь, я не знаю, что с тобой сделаю.

— Всё-всё, закончил, — поднял руки Седьмой. — По моим сведениям, на завод поступил заказ на десять катеров для флота. Я Старику сообщил, что испытания закончены. Недели через две, а может, раньше, получим от него сигнал, где и когда. Пора начинать с твоим хозяином работать. Так что давай, теперь все от тебя зависит.

— Ну наконец-то. А то хоть в петлю лезь с этими борщами да пирогами, — обрадовалась Третья. — Да и мужика противно травить. В целом-то человек неплохой, умница.

— Тоже мне «травить». Ничего с ним не будет. Плохо мужику, конечно, но не смертельно. Сама понимаешь, без него мы с этой машиной не справимся. Там опыт нужен, а у нас его нет. Угробим катер — задание провалим. Вот ты и начинай. А то пока он еще сам решится и соберется.

* * *

— Уйду я от вас, — неожиданно заявила за вечерним чаем кухарка.

— Это еще почему? — склонив голову к столу и находясь в своих думах, спросил Яков Иванович.

— А не нужна я вам больше, — слегка обиженно объяснила она. — Чую по вашему виду — болеете, а не лечитесь. Не едите. Или на работе что не так? Я к вам со всей душой, а вы все молчком да молчком. Вот у нас, у женщин, поделишься своим горем, и на душе легче становится.

— Так то у женщин, — поднял на нее взгляд Кривцов. — А мне от этого легче не станет.

— Кто знает, — покачала головой кухарка. — Иногда добрый совет или помощь от такого человека придет, о котором даже и подумать не можешь.

— От тебя, что ли?

— Да хоть и от меня. Я ведь тоже не одна на белом свете живу. Двое братьев есть. Что сама не могу, они подсобят. Когда все один да один, нет подспорья, вот дело и не идет, а вместе завсегда сладится.

— И кто же такие братья у тебя? — немного оживившись и отходя от своих нерадостных мыслей, спросил Яков Иванович. — Ты про них никогда не говорила.

— Так вы и не спрашивали, да и случая не было. Младшенький-то путевый, в морские офицеры выслужился, а старший, Семён, оторви да брось, с малолетства такой. Шастает туда-сюда.

— Куда это туда-сюда?

— Дак к финнам, — женщина в испуге прикрыла рот рукой, но было уже поздно.

— Это он как же так — через границу? — заинтересованно и более живо спросил хозяин.

— Да это я оговорилась, — попыталась увильнуть от ответа кухарка.

— Да не бойся ты, Катюша, никому я ничего не скажу, — стал успокаивать женщину Яков Иванович.

— Взаправду не скажете?

— Слово даю. Могила. Мне с НКВД тоже встречаться не хочется. Могут еще в соучастники к твоему брату приписать.

— Это да, они могут. В нашем доме вона соседа Павла Васильевича забрали. Тихий был человек… — и женщина начала рассказывать наверняка услышанную где-то историю, чтобы скрыть невольно выскочившее слово.

К разговору о брате Яков Иванович вернулся через двое суток.

— А скажи-ка мне, Катерина, твой брат сейчас в городе? — задал он интересующий его вопрос.

— Это который? — начала хитрить женщина.

— Непутевый твой. Семен.

— Неделю назад видала. Да на кой ляд он вам нужен? Не вязались бы вы с ним.