Центр силы

Витя, добрый человек, прихватил с собой первую пластиковую посуду Алтарного. И даже пластиковые приборы. Так что мы сначала сделали пюре из «картофельных клубней», как тут назвали те коренья, напоминавшие картошку. А потом ещё и приправили их копчёным мясом из наших запасов. Еду разложили по тарелкам, а котелок промыли под струями воды, падавшими с края каменного навеса. После чего налили воды из фляг и поставили греться на костерок.

А стихия разгулялась не на шутку! Грохотало! Сверкало! Лило! Вода сплошной стеной обрушилась на горные склоны. Капли сливались в ручейки, те — в большие ручейки, а те, в свою очередь — в целые потоки мутной, полной грязи, камней и мусора реки. И множество таких рек стекало вниз, в Страшную Пущу.

А мы в сухости и тепле поужинали с аппетитом. А потом ещё и выпили травяной чай. Заодно похвастались перед Витей и тремя его спутниками, одним из которых был уже знакомый Тихон, новыми копьями и топорами с пластиковыми держателями. После чего обсудили плохих торговцев — чтоб им икалось! — и спокойно легли спать.

Дневник Листова И.А.

День пятьдесят восьмой. Разочарование…

Я проснулся одним из последних. Очень уж сладко спалось в тёплом спальнике… И не помешала этому ни рука, придавленная до онемения, ни камушек, впившийся в бок. Я даже у себя в капсуле так сладко не спал, как тут.

Гроза за ночь закончилась. И небо почти расчистилось, а значит, новая порция грома и молний нам пока не грозила. И наш отряд, быстро позавтракав, наконец-то выступил в сторону моей оружейной заначки.

Как оказалось, не дошли мы всего ничего. Часа через три в воздухе уже отчётливо ощущался сладковатый запах гниения. Он больше не сшибал с ног, как в первые дни, но всё ещё заставлял желудок подкатывать к горлу.

Но мы же люди умные и предусмотрительные! Достали из рюкзаков тряпки, намочили водой и остатками травяного отвара — а потом намотали на морды. После чего радостно двинулись дальше. И вскоре уже свернули с дороги, приближаясь к месту жестокой расправы над хищником.

Его тело лежало дальше по склону. И было плотно оккупировано какими-то мелкими летунами-падальщиками. Это нам оно казалось лишь кучей гниющей плоти, а им — не иначе как изысканным вином! Которое с каждым днём становилось только лучше и лучше.

Ну а голова, оторванная от тела, лежала на куче камней…

На раскиданной куче камней!

На совсем недавно раскиданной куче камней!

Потому что часть камней была сухой…

А значит, эта куча была раскидана уже после недавней грозы…

А посреди виднелось пустое углубление в земле… В которое отлично должен был уместиться свёрток с оружием…

— Вот …ять! — выразил общее мнение расстроенный в лучших чувствах Витя, которому была обещана винтовка. — Вот же …ять-переять!

А я от обиды внезапно почувствовал… Нет, пока ещё не желание убивать, а, что куда более необычно, творческий зуд…

Правило №7 успешного и живого колониста неизученных планет (версия первая, неотредактированная, выведенная колонистом Вано, когда у него из-под носа увели ценный приз).

Любой колонист имеет два «думательных» органа. Первый орган хорошо известен — это задница. Она всегда готова предупредить о грядущих неприятностях. Второй орган, каким бы странным не казалось такое его использование — это голова! Именно она должна не только услышать, но и принять предупреждения всеведущей и всезнающей задницы.

Поэтому любой успешный колонист неизученных планет, почувствовав предупреждения задницы о грядущей жопе — должен к ним прислушаться.

И не жопой, а головой!

— Не уйдут! — бешено вращая глазами, просипел Дунай, которому полагалось одно из ружей. — Я хочу ружжо!

— Я тоже хочу ружжо! — в тон ему согласился Пилигрим, которому тоже полагалось оружие.

— И я хочу ружжо! — не остался в стороне Тихон, который тоже очень надеялся на огнестрел.

— Натурально скажу, пацаны: мы все хотим получить ружжо! — задумчиво сказал Мелкий, которому «ружжо»-то как раз не полагалось. — Но никто не хочет получить из ружжа!

— Необычайно глубокая мысль! — кивнул Витя. — А теперь заткни-ка лучше фонтан философии! Не видишь, взрослые мужики рыдать готовы?

— Так… Отставить плач и стенания! Нужно брать след! — приказал я, указывая на землю. — И нужно понять, какая сука нас сдала!.. Никто же не знал, где моя заначка лежит!