Центр

— О, пресса! — гигант молча, с видимым восхищением продолжал трясти руку Карданова, не в силах, вероятно, выразить все свое понимание ответственности задач, стоящих перед его новым знакомым.

— Как вы относитесь к нашей науке? — спросил Кюрленис, прерывая наконец непосредственный физический контакт с представителем прессы.

— Какой именно? Ведь на эту конференцию, как я понимаю, прибыли и биологи, и лингвисты, и кибернетики…

— И антропологи, Виктор, не забудьте антропологов.

— И антропологи. Тем более. Так к какой именно?

— Ну а что бы вы сказали о науке вообще? Кстати, я вас не задерживаю? Я совершенно не хочу спать. Спал сегодня до десяти утра. Вы от какой газеты?

— Я от журнала. — Карданов назвал свой журнал.

— О, столичный журнал… Большая сила. У нас в Вильнюсе мы получаем его. А мне сказали… э… о конференции будет писать товарищ из Ленинграда… Для газеты. Наталья… Очень толковый журналист. Я с ней встречался, читал ее материалы.

— К науке я отношусь косвенно, — ответил Карданов. — А как вы попадете в свой номер?

— Я не мальчик, — с убежденностью в голосе объяснил гигантский профессор, не нуждающийся в немедленном сне. — У меня есть телефоны местных товарищей, связанных с оргкомитетом. Вы не беспокойтесь, я сейчас дозвонюсь, и все будет в порядке. А вы не знаете, Наталья уже приехала? Вы ее не знаете?

— Я знал когда-то одного товарища Наталью, — ответил бездумно Карданов. — Она как раз тогда, то есть когда я ее знал, начинала пробовать себя в журналистике.

— О, это она! Это непременно она.

Кажется, для Кюрлениса не существовало никаких белых пятен в биографии Вселенной, и это, в общем-то, нравилось Карданову.

— Вы сами не из Ленинграда?

— Я из Москвы, — стоял на своем Карданов.

— Ну да, но я имел в виду, может быть, вы раньше жили в Ленинграде, а потом переехали в Москву.

— Нет, это не так.

— Вот видите, а бывает наоборот, — объяснил неумолимый Кюрленис. — Наталья, например, мне говорила, что она раньше жила в Москве, а потом переехала в Ленинград. По обстоятельствам личной жизни. Я вас не задерживаю? Надеюсь, у вас получится интересный репортаж. Если что будет непонятно, обращайтесь ко мне.

— Спасибо, — ответил Виктор и, прощаясь, протянул руку Кюрленису. — До завтра. Будем встречаться. Правда, я должен написать не репортаж, а статью. А это другой жанр.

— Объем? Страниц десять?

— Хоть двадцать. Было бы интересно.

— О, будет интересно, будет. Во всем разберетесь. У меня с собой кое-какие материалы. Если будет нужно — все покажу. Профессор Калниньш не прибыл, не знаете?

— Нет, еще не знаю.

— Идентификация личности. Интереснейшие работы. На стыке криминалистики и палеоантропологии. Ин-те-реснейшие. Наталья заметку написала о его работах.

— Я заметок не пишу, — без всякой задней мысли, просто как факт, сообщил Карданов.

— Вы напишете. Вы сможете, — заверил Витю Кюрленис и направился к телефонному аппарату, стоявшему на столике, у которого час назад сидели три женщины из оргкомитета.

В отличие от профессора Кюрлениса корреспондент московского журнала Карданов очень хотел спать. Он чувствовал себя настолько вымотанным, что это даже как-то взбадривало, придавало его состоянию некий научно-популярный интерес, какие-то заголовки мелькала в уме, типа «Пределы возможности человеческого организма», какой-то первичный озноб пробегал, первичный — по отношению к возможности дальнейшего его анализа. То есть, анализу не поддающийся. Карданов знал, что в таком взвешенном, смешанном состоянии, смеси полнейшей вымотанности (автобус и частично поезд) и освеженности (ночной Ивано-Франковск и частично Кюрленис) ему иногда удается отлично поработать.

Так и на этот раз он сел к столу и начал двигать рукой по бумаге, предварительно зажав большим и указательным пальцами авторучку за тридцать пять копеек. Бесшумно она двигалась, но скрипела и не рвала бумагу, мягкий шарик, как колобок, знай себе катился да легко перепрыгивал между словами, как невесомая птичка-невеличка, подскакивающая на сверхневесомых своих лапках. Так катался он мало не два часа и накатал-таки, к полнейшему удовлетворению Вити Карданова, первую часть того материала, который и поручил ему изготовить Ростовцев. Первую, то есть собственно деловую часть, где излагалась программа работ будущего информационного центра, перечислялось материальное обеспечение, оргтехника, необходимая для развертывания этих работ, расстановка людей, с примерным указанием должностей и желаемой квалификации, с не примерным, а довольно-таки точным выведением баланса между тем, чего и сколько нужно во все это дело вложить, и что, какие информационные услуги удастся получить на выходе.

Хорошо он поработал. Этак бездумно. Отмобилизованно. В самую точку попал, значит, со своим состоянием.

Перечесть материал — занятие приятное, даже при закрывающихся глазах, если материал удался, — и на боковую.