Ценитель

Все вещи, которые я получил в Астане, оказались с подвохом. Меч гарантировал, что при желании мне удастся спасти любого своего кровного родственника, или всех разом. Но вовсе не обещал личной безопасности. В процессе я вполне мог погибнуть. Ножны надёжно отводили взгляд от помещённого в них меча и от себя самих — но не от их обладателя. Так что невидимкой я не стал. А жаль. Потому что «глаза Кая», которые мне продал Марат, оказались розовым шарфиком, который полагалось носить обмотанным вокруг шеи. Иначе он не действовал.

Во время посадки в самолёт на меня косились, перешёптывались и улыбались. Так что приходилось делать каменное лицо и стараться не обращать внимания.

Зато мечник, с которым меня познакомил Костя, оказался вполне себе нормальным. Японец, учился в какой-то тамошней аутентичной школе, имеет все сертификаты и всё такое. Решил осесть в Казахстане, потому что, как он объяснил «его душе не хватает простора». Что ж, с выбором он не ошибся — уж чего-чего, а простора в этой стране более, чем хватает…

Он начал меня учить, как полагается, с церемоний. Пришлось приложить усилия, чтобы убедить его перейти к сути. Браслет помогал мне усваивать основные приёмы и принципы боя буквально в лёт, что впечатлило сенсея, и он действительно успел рассказать и показать мне очень многое.

Во время перелёта у меня было много времени для того, чтобы обдумать ситуацию. И я заметил несколько странностей.

Во-первых, мои враги даже не попытались похитить маму. Знали, что между нами не слишком тёплые отношения? Ну, допустим. Но всё равно ведь это подействовало на меня сильнее, чем похищение почти незнакомой девчонки, которая вдруг волею судеб оказалась моей сестрой. Или всё-таки нет? Считали, что ценители настолько «отморозки», что готовы наплевать даже на родителей? Но при этом готовы жизнь отдать за непойми кого?

Возможно, у них была какая-то неизвестная мне вещь, способная показать мои настоящие привязанности, подлинные уязвимые места. Тогда и дедушку они, вероятно, пытались похитить, чтобы давить на меня.

Во-вторых, ситуация в клубе и подставная девушка. За пару минут такое не подготовишь. Значит, каким-то образом они просчитали мои действия заранее. Наверное, это было не так уж сложно, учитывая мой образ жизни, но факт оставался фактом.

Получается, попытка захвата склада — это уже импровизация на грани отчаяния? И это, кстати, объясняет, почему не было достаточного контроля. Вероятно, кто-то из подчинённых не слишком высокого уровня решил импровизировать. Может, даже сам доморощенный «спец по ценителям», который решил, что схватил Бога за бороду?

Может быть.

Если так — то в этот раз они подготовятся куда лучше. Осознавая, что находятся на грани войны, противники вполне могут пойти ва-банк, используя вообще всё, что накопили.

Плохо, с одной стороны. Но и хорошо.

Не зная о существовании настоящих вещей, подобных мечу, они могут запаниковать, когда увидят первые эффекты. Им будет казаться, что само мироздание взбунтовалось против них.

Но только в том случае, если Вика ещё жива.

И вот это было самым тонким местом моего плана. Пытаясь оценивать ситуацию с позиции противника, я понял, что самым разумным решением было бы избавиться от заложницы ещё до того, как я появлюсь. Именно на тот случай, если бы у меня нашлись вещи направленного действия. Поисковики, охранители или что-то подобное.

Но я чувствовал того человека, который купил у меня кроссовки. Он не был жестоким сам по себе, и проявлял твёрдые качества только в случае необходимости. Если его не убедили в необходимости убийства заложника — сам он никогда этого не сделает просто так. А убедить его в этом, как я рассчитывал, было некому.

Если я прав, то это значит, что у него действительно есть веская причина желать моей гибели. И она связана с кроссовками и их действием. Но что именно это может быть? Множество вариантов крутились в голове, но ни один из них не был достаточно убедительным.

Погода стояла очень нетипичная для питерской осени: ярко светило солнце, с моря дул тёплый ветерок. На улицы и в парки высыпал народ: улыбающиеся, смеющиеся, радостные… если бы не необходимость носить проклятый шарф, я бы даже получил удовольствие от прогулки. А с ним вокруг было слишком много такого, чего хотелось бы не замечать. Я в очередной раз удивлялся, как дедушка мог носить свои очки часами и даже днями.

В дальнем конце Приморского парка, куда я добрался пешком, тоже люди были. И это заставляло меня мешкать. Лишних жертв мне совсем не хотелось.

На голове у меня была бейсболка, на шее розовый шарфик, а на поясе — ножны с мечом, которые, к счастью, никто не замечал. Случайные прохожие улыбались мне, по-доброму, без осуждения. Как принято в этом городе, где всегда много чудаков. Я старался улыбаться в ответ, механически. Временами едва сдерживая рвотные позывы, если случайно видел что-то совсем уж неприятное в очередном встречном человеке.

Меня спасла выдержка. А боевика, которому доверили носить очки Кая, подвела.