Цена соли

Терез стала подниматься за Кэрол по широкой деревянной лестнице, мимо выполненного в масле портрета маленькой девочки с жёлтыми волосами и квадратным, как у Кэрол, подбородком, мимо окна, в котором возникли на миг и пропали сад с извилистой дорожкой и фонтан со статуей цвета морской волны. Наверху был короткий холл с четырьмя или пятью комнатами по сторонам. Кэрол вошла в комнату с зелёным ковром и такими же зелёными стенами и взяла сигарету из сигаретницы на столе. Прикуривая, она взглянула на Терез. Терез не знала, что делать или говорить, но чувствовала – Кэрол ждёт, чтобы она сделала или сказала хоть что-нибудь, что угодно. Терез изучала простого вида комнату с тёмно-зелёным ковром и длинной, в зелёных подушках, скамьёй вдоль одной из стен. В центре стоял гладкий стол светлого дерева. Игровая, подумала Терез, хотя комната больше походила на кабинет – со всеми её книгами, музыкальными альбомами и при отсутствии фотографий.

– Моя любимая комната, – сказала Кэрол, выходя из неё. – Но собственно моя – вон та.

Терез заглянула в комнату напротив. Там была мебель, обитая хлопком с цветочным узором, гладкого светлого дерева, как стол в той, другой комнате. Над туалетным столиком висело длинное простое зеркало, и вся комната была как будто залита солнечным светом, при том, что солнечного света там не было. Кровать была двуспальная. А на тёмном бюро в противоположном конце комнаты лежали овальные мужские щётки для волос. Терез тщетно пыталась высмотреть его фото. На туалетном столике стояла фотография Кэрол с маленькой белокурой девочкой на руках. И фотография женщины с тёмными кудрявыми волосами и широкой улыбкой, в серебряной рамке.

– У вас девочка, да? – спросила Терез.

Кэрол открыла стенную панель в холле.

– Да, – сказала она. – Хотите колы?

Гудение холодильника теперь стало слышнее. Во всём доме царила тишина, которую нарушали только они. Терез не хотела пить холодное, но она взяла бутылку и спустилась с ней вслед за Кэрол через кухню в сад позади дома, тот самый, который прежде видела из окна. За фонтаном обнаружилось большое количество растений с метр ростом и укутанных в джутовые мешки. Они стояли там, как отряд, подумала Терез, только непонятно кого. Кэрол затянула потуже ослабленную ветром бечёвку. Её склонённая фигура в тяжёлой шерстяной юбке и синей кофте казалась монолитной и сильной, так же как и лицо, но совсем иначе выглядели изящные щиколотки. Кэрол, казалось, забыла о ней на несколько минут – она медленно бродила, твёрдо ступая ногами в мокасинах, словно в стылом, отцветшем саду наконец почувствовала себя уютно. Без пальто было жутко холодно, но поскольку Кэрол, похоже, и этого не замечала, Терез пыталась ей подражать.

– Чем бы вы хотели заняться? – спросила Кэрол. – Погулять? Послушать музыку?

– Мне и так очень хорошо, – ответила Терез.

Она чувствовала, что Кэрол чем-то озабочена и всё же жалеет, что пригласила её к себе. Они направились обратно к двери в конце садовой дорожки.

– И как вам ваша работа? – спросила Кэрол уже в кухне, всё ещё с этим своим отстранённым видом. Она смотрела внутрь большого холодильника. Потом извлекла оттуда две накрытые вощёной бумагой тарелки. – Я бы не отказалась пообедать. А вы?

Терез хотела рассказать ей о работе в театре «Чёрный кот». Это было бы уже что-то, подумала она, – то единственно важное, что она могла бы о себе рассказать. Но сейчас было не время. Сейчас она ответила медленно, стараясь говорить так же отстранённо, как Кэрол, хотя застенчивость в голосе перекрывала всё, и она это слышала:

– Познавательная, пожалуй. Учусь быть воровкой, лгуньей и поэтом одновременно.

Терез откинулась на спинку стула, так, чтобы её голова оказалась в тёплом квадрате солнечного света. И любить, хотела сказать она. Она никого не любила до Кэрол, даже сестру Алисию.

Кэрол посмотрела на неё.

– Как становятся поэтом?

– Чувствуя всякие вещи – слишком много чувствуя, я полагаю, – добросовестно ответила Терез.

– А воровкой? – Кэрол слизнула что-то с большого пальца и нахмурилась. – Не хотите карамельного пудинга?

– Нет, спасибо. Я пока ещё не воровала, но уверена, что там это легко. Кругом сумки, и можно просто взять себе что-то. Крадут мясо, которое ты покупаешь на ужин. – Терез рассмеялась. С Кэрол можно над этим смеяться. С Кэрол можно смеяться над чем угодно.

Они нарезали ломтиками холодную курицу, клюквенное пюре, зелёные оливки и хрустящие стебли белого сельдерея. Но Кэрол оставила свой обед и вышла в гостиную. Она вернулась с бокалом виски и добавила в него воды из-под крана. Терез наблюдала. Потом был долгий миг, когда они смотрели друг на друга – Кэрол, стоя в дверях, а Терез за столом, обернувшись и глядя через плечо, не притрагиваясь к еде.

Кэрол тихо спросила:

– Со многими по ту сторону прилавка вы так вот знакомитесь? Разве не следует проявлять осторожность, выбирая, с кем заговариваешь?

– О да. – Терез улыбнулась.

– Или идёшь на обед. – В глазах у Кэрол вспыхнула искра. – Так можно наткнуться и на похитителя.