Цена Рассвета

Усердно набирая последовательности команд на экзаменационном планшете, Бранвен слегка отключился от реальности. За скорость решения начисляли дополнительные очки, и он хотел, чтобы его решение было составлено за тот интервал времени, который отпущен на него в боевой ситуации. Даже быстрее, ведь офицер, который постоянно опережает норматив и при этом не совершает ошибок, получает поощрение.

Задачи были решены быстро и безупречно. Бран ответил по билету на теоретические вопросы, доказал две теоремы, рассказал об истории предмета, потом минут двадцать отвечал на дополнительные вопросы по теории. Преподаватель-штатский, то ли математик, то ли кибернетик, удивленно косился на бойкого экзаменуемого и нещадно гонял его по таким дебрям теории, в которых едва ли разбирались преподаватели Академии. Задачи разбирали уже свои — преподаватель, что вел у Бранвена АНП, и его ассистент. На разбор решений ушло немного времени, показатель таймера был рекордным, и через несколько минут в ведомость встала отметка «девять с плюсом», наивысшая, которую на экзамене ставили раз в год.

На выходе курсанты проходили осмотр. Делали это двое с факультета защиты информации под руководством начальника службы безопасности Академии. Информационщики во время экзаменов у других факультетов проходили неплохую практику, пытаясь обнаружить шпаргалки и другие запрещенные на экзаменах предметы. Бранвен не волновался. Шпаргалкой он пользовался единственный раз в жизни, еще в кадетской школе, был пойман и просидел в карцере три дня на хлебе и воде, после чего его еще и выпороли. Этого урока хватило на всю жизнь. Поэтому курсант Белл даже не понял, зачем парнишка-третьекурсник, проверявший его китель, вдруг нажал на кнопку сигнализации и принялся звать итто кайса Каханьяна.

— Что тут у нас? — осведомился начальник службы безопасности, на ходу сглатывая что-то и стирая с губ крошки. — Шпаргалка? В кармане? Ман помилуй, кайситё Белл, на кой вам-то это понадобилось?!

С иттто кайса Каханьяном Бранвен был знаком с четвертого курса, когда перед практикой на орбитальной станции сдавал ему зачет по правилам безопасности. Сдача зачета переросла в увлекательную беседу на пару часов, которая закончилась обедом в офицерской столовой — больно Каханьяну понравился цепкий ум курсанта и искреннее, а не притворное, как у большинства, почтение к секретности и профилактике утечки информации.

— Это не мое, — выдавил ошеломленный Бран.

— Ну да, сама в карман залезла. Или враги подсунули, — улыбнулся итто кайса. — Старо, Белл, и неоригинально.

— Это правда не мое!

— Да ладно тебе. Ну, переволновался, решил подстраховаться, попался. Ничего необычного, — Каханьян смотрел сочувственно и с легкой насмешкой. — Экзамен придется пересдать, но для тебя это явно не проблема.

Бранвен оптимизма итто кайса Каханьяна не разделял. С его точки зрения все это было огромнейшей проблемой. Результаты экзамена аннулируют, в личном деле сделают инциденте со шпаргалкой. Наплевать на наказание, но теперь о медали или окончании с отличием можно забыть…

— Пойдите вы к Риме под юбку с вашей пересдачей!!! — заорал, в долю секунды лишившись всякого почтения к старшему по званию, Белл.

Начальник службы безопасности отвесил челюсть, потом нажал кнопку вызова патруля. Через пару минут Бранвен был аккуратно упакован в наручники и отправлен в карцер — второй раз в жизни, и второй раз по поводу шпаргалки.

Дальнейшее напоминало дурной сон. С Браном по очереди беседовали куратор, Каханьян, два психолога Академии, начальник курса и заместитель командующего Академией. Вся эта братия стремилась убедить Бранвена в том, что ему выгоднее перестать врать, признаться в нарушении и раскаяться, а не усугублять свою вину. Старший психолог даже обещал написать заключение, согласно которому курсант Белл находился в тяжелом стрессе и не осознавал последствий своих действий, а потому не может быть наказан, а должен быть вылечен. Поскольку убрать из личного дела запись об использовании шпаргалки никто не обещал, Бранвен не согласился. Он плавно переходил от истерики к тому самому стрессу, о котором говорил психолог. Отчисление, которым грозил начальник курса, уже казалось ему гораздо более приятной перспективой, чем признание и покаяние в том, чего он не совершал.

Наконец вся шестерка начальников начала задумываться о том, что если лучший курсант Академии с таким упорством настаивает на своей невиновности даже в ущерб себе, — ведь в случае отчисления ему грозило разжалование до санто кайси, первого матроса, и служба на какой-нибудь вспомогательной базе с перспективой к пенсии дослужиться до старшины, — то в этом что-то есть, и, возможно, он не врет.

— Я не знаю, откуда эта шпаргалка взялась в кармане моего кителя, — раз за разом повторял Бранвен. — Мне не нужны шпаргалки по АНП, я могу ответить на любой из билетов и решить любую задачу хоть сейчас.

— Хорошо, — сказал наконец приглашенный на разбор инцидента жрец. — У нас есть альтернатива отчислению. Пройди испытание, которое позволит нам узнать, что на самом деле произошло.