Цена предательства

— Странные они, — добавляю я, — не люди, а звери, хотя они любят нас зверьми называть, — я вчера видел, как группа солдат за обозами заловила молодого солдатика, повалили его и по очереди насиловали! Своего — креландца! — Я помолчал, — а проходящие мимо солдаты не возмущались, нет, они в очередь становились!

— Твари, чего и говорить, — пожал плечами Сай.

— Ребята, — очнулся от глубоких размышлений Кат, — Рем что то готовит. Я чувствую он что — то замыслил. Я думаю, что он в полном сознании. Знаете, такое впечатление, что он как бы собирает энергию, он как-будто смотрит внутри себя, смотрит внимательно, концентрируя силы…Как перед ударом…Ничего не понимаю… Будьте наготове…

«Все это бессмысленно», — вяло подумал я, — «что Рем может задумать, раненный, обессиленный, с огромным мифрилом на шее».

Нам принесли похлебку — с отвращением поковырялся в миске, пытаясь найти не очень сгнивший кусок для Зака — глупая затея. На такой жаре продукты портятся мгновенно. С трудом встал, позвякивая кондалами, хромая на обе ноги, подошел к лежащему с открытыми глазами Заку, приподняв его голову, напоил. Я смотрел на Зака, он лежал неподвижно, с полуоткрытыми глазами и губами. Зак слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был умереть, несмотря на приказ Владыки. Сел рядом. Тоскливо посмотрел на горы…

Сальдор, вершина Ардора, перед нами — буквально горит и пылает, освещенный сиянием заходящего солнца. Плавные холодные тени дымкой окутывают подножие горы. Зеленовато-оранжевое небо, сиреневые облака, в которых также отражаются нежно-розовые лучи.

Последние мгновения солнце бросает лучи на вершины ближних гор и холмов, они начинают уже потихоньку затухать. Я вижу, как темнеет земля, но на некоторых участках ещё виднеются отблески горящего неба. Солнце село.

Увижу ли я еще Великий Сальдор, каким я вернусь сюда, лишенной воли, послушной марионеткой, убивая своих друзей и братьев по приказу креландского извращенного хозяина. Как страшно!

Очень раннее утро. Лагерь оживает. Переговариваются солдаты, с фырканьем моются в ледяной воде, взятой из маленького, быстрого ручейка, стремительно спускавшегося с предгорий Сальдора. Нам дают воду, надо выпить много — это единственная вода за целый день. Большой отряд — пехота имперцев, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между холмов в предрассветном тумане.

Нас окриками поднимают на ноги, пора выступать нам. Лукас и Сай подняли шатающегося Зака, громкий приказ, пленники тронулись. Утро плавно переходит в жаркий день. Пот крупными каплями катится у меня по лицу. Мы идем без остановки — креландцы торопятся покинуть негостеприимную долину Ардора.

Мы, медленно плетясь, приближались к пересечению с дорогой, спускавшейся к лесистому склону Сальдора, и из-за высокой, плотной стены деревьев стал отчетливее доноситься стук копыт, скрип колес и веселый гомон солдатских голосов. Наш конвойный, ехавший чуть впереди, натянул поводья и сделал нам знак остановиться у перекрестка — нас обгонял очередной обоз с награбленными трофеями. Мы воспользовавшись недолгими минутами отдыха, со стонами упали на землю. Проехали повозки, доверху набитые украденным. Богатство смерти. Я прислушивался к тому, как позвякивают трофеи — звяк, звяк…

Приказ — снова двигаемся…

И вот наконец Великий Сальдор в полной своей красоте открылся перед нами! Это не просто высочайшая гора Ардора — это символ, знак, судьба и страж. Сальдор — огромный древний вулкан, спящий под покровом вечных снегов и льдов, внушает восхищение и трепет всех ардорцев. Сальдор виден из любой точки Ардора, мы называем его Сверкающая гора, символ всего на свете — от человеческого упорства и выносливости до надмирной свободы.

Более двух тысяч лет спит этот великий гигант. У нас, ардорцев, была легенда, что Сальдор воспрянет когда-нибудь ото сна, чтобы спасти своих детей. Склоны этого вулкана окрашены в разные цвета. Здесь можно видеть, в смеси или по отдельности, оттенки ярко-красного, бледно-розового, сероватого и черного. Белоснежные вершины, вместе с этими красками, создают действительно величественное зрелище.

Мы шли, позабыв о наших горестях, ошеломленные величием Священной горы. Лукас вдруг остановился, не выдержав окружающего великолепия, глаза его горели ярким огнем бурлившего в нем творчества, волшебной магии гения, он поднял окровавленную руку, и звучным голосом, как в прежние времена, как будто не было плена, пыток, лишений, продекларировал:

Престолы вечные снегов,

Очам казались их вершины

Недвижной цепью облаков,

И в их кругу колосс прекрасный,

В венце блистая ледяном,

Сальдор огромный, величавый

Белел на небе голубом…