Цена предательства

— Я бы ползал перед тобой на коленях, целовал твое платье, — сказал он горько. — Я попрошу Рема дать мне этот проклятый Армадил, он меня любит, он мне даст! Стань моей!

— Маришка грустно мотает головой.

— Как я ненавижу, нет, как я ненавижу вас! — восклицает Томеррен

Маришка подошла к нему вплотную. Теперь я боялся, что она первая ударит его.

— Наконец-то, Томеррен! Я долго ждала такого признания. Вот он, весь ты, озорник Томеррен, весь ты такой душа компании, милый любящий брат — ты — ненависть, одна ненависть! И ты хочешь, чтоб тебя любили, хоть сам всех ненавидишь! Глупец, ты думаешь, ненависть порождает любовь?

Он опомнился. Он попытался обнять Маришку. Несмотря на то, что он был человеком, не ардорцем, он был выше и сильнее Маришки— она молча боролась с ним. Он в исступлении целовал ее лицо. Я готов был сорваться с места. Никогда ардорец не помыслит принуждать женщину к отношениям. Женщина — это святое существо для нас, любимое и нежно охраняемое.

— Оставь! — закричала она гневно. — Я сейчас так закричу, что сбежится весь дворец.

Он медленно отошел. Он, стоя, пошатывался. Лицо его побледнело. — Я тебе это запомню Маришка!

* * *

Подозрения, сомнения подтачивают нашу дружбу. Ребята разошлись, костер потухал. Я задумчиво смотрел на умирающий огонь. Росистый вечер дышал упоительной прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин. Я сидел и вспоминал. Про увиденное в тот день я не рассказал никому. Я решил, что это дело Маришки и Томеррена. Но то, что я видел и слышал мне очень не понравилось. Я чувствовал, что около моего лучшего друга и моего Владыки находится опасный человек.

Глава 3 Поражение

Зачем за Вергилием следом кругами познанья

Идти сквозь кромешную чащу исканий, сомнений,

Нести баснословную нежную тяжесть иллюзий

В мельканьи теней, как в тумане, любви первозданной

Пытаться найти, задыхаясь, Единственный образ?

Как хочется жить! Но как страшно и как одиноко!

Как больно утраты, паденья оплакивать кровью…

Бессмысленных жертв грубой чёрствости, глупости, зверства —

Не счесть.

И по венам сквозь нас равнодушное время

Водою из Леты течёт в бесконечность, и снова

Обратно — отчаянье, блажь, откровенье, усталость…

Но не избежать мне дороги, ведущей по следу…

Николас

На следующее утро прискакал Зак на взмыленной лошади. Он пребывал в чрезвычайном волнении.

— Быстрее, собирайтесь! Уходим! — мы выскочили из дома, встревоженные;

— Имперцы ищут нас, их там тысячи. Они мелким гребешком прочесывают предгорья. Они не начали наступления, нет, — кричал он возбужденно размахивая руками как ветрянная мельница, — они направили всю армию сюда, о Создатели, да что же вы застыли, двигайте ваши задницы, я их опередил на считанные минуты…Они тащат за собой свои огромные орудия…

— Мы схватили наши скромные пожитки, собираться нет времени, вскочили на коней,

— Откуда они узнали только где нас искать, — пробормотал Лукас,

— Да уж нетрудно, наверное догадаться где мы прячемся, — возразил ему Томеррен, скача рядом, осунувшееся лицо его было желто. Он, видимо, не спал эту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца.

Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.

Позади нас ударил снаряд. Лошади испуганно подскакивают. Через несколько минут разрывается еще один, на этот раз ближе. Сай спокойно произносит:

— Сейчас нам дадут жару. Откуда ж они знают куда направлять свои орудия? — все слишком заняты своими испуганными лошадьми, чтобы отвечать. Мой скакун делает отчаянные попытки меня сбросить, я держусь изо всех сил.

Обстрел начался. Рем падает с ошалевшей от громких разрывов лошади. Мы останавливаемся, окружаем наследника. Мы пытаемся отойти в сторону леса, в спешке пытаясь сориентироваться куда нас занесла погоня. Следующий снаряд уже накрывает нас. Мы падаем ничком на землю. Кто-то кричит. Над лесом поднимаются зеленые огни. Фонтаном взлетает грязь, свистят осколки. Шлепающий звук их падения слышен еще долгое время после того, как стихает шум разрывов.

Где-то с оглушительным треском упал снаряд, взорвавшийся на яркие синие огни. В промежутках между разрывами слышны чьи-то крики.

Наконец грохот стихает. Огонь пронесся над нами, теперь его перенесли западнее. Мы решаемся поднять голову и осмотреться. В небе трепещут красные ракеты. Наверно сейчас будет очередная атака.

На нашем участке пока что по-прежнему тихо. Я сажусь и треплю лежавшего рядом Лукаса по плечу:

— Очнись, друг! На этот раз все обошлось.

Он растерянно оглядывается. Я тороплю его:

— Надо двигаться.

Он садится, его лицо все в грязных разводах, глаза выпучены. Постепенно он приходит в себя. Вдруг он краснеет как маков цвет, на лице его написано смущение. — Как я испугался.

Где-то рядом хохочет Томеррен,

— Трус! Истинный защитник наследника Владетеля. В штаны небось надул?

Раненые лошади. Я еще никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль.

Снова атака, грохот орудий имперцев.