Цена ошибки некроманта

   Адриан в несколько прыжков преодолел расстояние до барахтающегося на земле мага. Движимый уже совсем другим стремлением – убрать случайного человека из радиуса поражения чар. И ладно бы ещё поcтороннего...

   И опять не успел. Но здесь у него просто не было шансов.

   Уничтожить душу человек не способен, даже самый могущественный некромант, не говоря уже о других магах, на подобное не способен. А вот вырвать её из тела – легко, для этого не надо даже особого умения и сил. Не труднее, чем ударить ножом. Немного знаний, способность держать оружие и готовность убить – вот и всё.

   А вот как удержать душу, которую не только ничто не держит, но гонит прочь чужая магия?

   Адриан, наверное, впервые в жизни жалел о своей боевой специальности. Его – вытаскивали, случалось, не раз и не два. А так, чтобы самому...

   И ведь душа не одна! Три, связанных в узел. И лучше бы не отвлекаться на мысли о том, что Дан сделает со старухой, если сейчас не справится.

   Как отличить? Как понять? Растекаются непослушными клочьями тумана, смешиваются, путаются, не даются в руки.

   Впрочем, если приглядеться внимательней, аккуратно удерживая весь этот клубок...

   Назад рвётся совсем не та, которая нужна. И не сама, а словно какая-то сила тянет её прочь. Искорёженная, изодранная, словно траченная молью, она тесно сплелась, буквально проросла в другую – тонкую, слабую, тусклую. Но нужна третья – живая, яркая. Та, которая пытается ускользнуть,изгнанная волей старой некромантки. Та, за которой стремятся, раздираемые двумя силами,и две других, лишь бы не кануть... куда? В Разлом?.. Куда-то вниз и в сторону – если здесь и сейчас, на тонкой зыбкой грани между миром и потустороньем, вообще можно говорить о направлениях.

   Грань тонка. Грань незрима. Грань не существует. Это лишь упражнение ума, попытка осознать часть того, что выше человеческого разума и человеческих сил.

   Здесь не имеет значения сила и опыт, они лишь позволяют прикоснуться, немного выглянуть за пределы привычных измерений. Попытаться удержать, вырвать из потока ту душу, которой... Которой что?

   Слишком рано уходить? Жизнь скоротечна, плоть – тленна. Мгновение, год, полсотни лет – слишком ничтожные величины, чтобы говорить о своевременности.

   Нельзя уйти? Да нет же, можно, поток примет всех. Даже вот эту, измученную и истерзанную, которая высшей волей привязана к якорю. Которую поток треплет, не в силах унести, словно ветер – старый флаг, обрывая и превращая в лохмотья по краю. Всё из него родилось и в него уйдёт.

   Которую он не хочeт отпускать. И вот это, пожалуй, единственная правда. Изо всех сил держит,тщетно пытаясь освободить от приказа и распутать узел.

   Γлупо. Нелепо сопротивляться воющему вокруг урагану. Тонкое, слабое деревце, отчаянно вцепившееся ветвями в одинокий лист. Ещё немного – унесёт следом.

   Зачем держит? Если бы он мог знать!

   Потому что должен. Не умеет, но должен хотя бы попытаться.

   А главное, потому что хочет. Потому что где-то внутри становится теплее от мысли, что она где-то здесь, в этом мире. Потому что этот мир без неё станет немного хуже. Или всё же не мир, а только он сам?..

   Адриан толком не понял, что произошло. Пронзительнo острое ощущение, словно на него кто-то смотрит, а потом мужчина вздрогнул от яркой вспышки и грохнувшего буквально над головой грома – молния ударила в корявое старое дерево в паре десятков метров сбоку. Некромант пару секунд растерянно стоял, смаргивая заливающую глаза воду и сознавая сосущую пустоту в груди – верный признак магического истощения. Стоял и молча смотрел на распростёртые у его нoг тела. Вокруг медленно тускнели линии так и не законченного рисунка, а висящий над головами белый световой шар очерчивал сцену колкими тенями.

   А осознав, тихо выругaлся себе под нос и, холодея, опустился на колено. Чтобы удостовериться, что упустил, не справился,и...

   Когда пальцы на шее лежащей навзничь женщины ощутили тепло и биение пульса, он в первый момент не поверил самому себе. Проверил, собрав остатки магии; оказалась истощена, но жива. А вот аптекарь умер, в этом он на всякий случай тоже удостоверился.

   Стаскивая с себя куртку, огляделся по сторонам, поймал напряжённый взгляд Кириана.

   – Ну что? - тревожно спросил тот, придерживая за локоть старуху, зябко кутающуюся в плащ.

   – Она жива, он – нет, – ответил Блак коротко. Завернул женщину в форменную куртку, поднял осторожно...

   Точнее, попытался. Прежде вот так носить бессознательные тела некроманту не доводилось. Одно дело, боевые товарищи: Блаку, как самому здоровенному, порой приходилось выступать в роли ломовой лошади, когда кто-то подставлялся, сильно выкладывался или получал ранение. Но там всё просто, поднял на плечи – и даже не очень тяжело. А вот взять женщину на руки так, как обычно пишут в книгах, оказалось затруднительно: она выскальзывала, буквально стекала по рукам. Пару раз попытавшись, Адриан тихо ругнулся себе под нос и просто закинул спелёнутую курткой женщину на плечо.