– Понимаешь, сплю спокойно, в смысле кошмары снятся про ядерную войну, и тут кто-то рядом начинает громко ругаться по-русски. Вот я спросонья и подумал…
– Подумал, что тебя сейчас разбудят русские медведи-десантники в шлемофонах и с АКС наперевес? – насмешливо произнес Хартманн, и они оба натужно засмеялись. Неуклюжая шутка сняла то нервное напряжение, которое копилось в них все последние часы. О том, что эта шутка скоро обернется печальной правдой, они оба еще не знали.
03:30, московское время, 01:30, время местное. Рендорф, бункер запасного командного пункта главкома ВВС НАТО. Через 9 часов 30 минут после начала конфликта
Полный генерал бундесвера Йозеф Каммхубер сидел в уцелевшем запасном командном пункте возле Рендорфа и размышлял, почему все так получилось. Его, ушедшего в отставку меньше месяца назад, вчера вечером выдернул в этот бункер Конрад Аденауэр, канцлер ФРГ, еще один счастливчик. Когда советские мегатонные ракеты начали падать на города НАТО, Конрад оказался единственным руководителем из всех континентальных стран Западной Европы, входивших в НАТО, кто уцелел. Просто потому, что из столичного Бонна поехал в субботу в свой родной Бад-Хоннеф, возле Кёльна. Оставшись в живых, канцлер развил бурную деятельность. Выяснив, что командование Альянса в ФРГ, Дании, Бельгии и Нидерландах практически уничтожено, а генеральный секретарь и главнокомандующий НАТО вместе со своим штабом интернированы во Франции, в Фонтенбло, он начал выдергивать всех, кто может спасти ситуацию. Главком ВВС НАТО вместе со своим штабом испарились в пламени ядерного взрыва в Рамштайн-Мизенбах, поэтому Аденауэр, не заморачиваясь законностью этого решения, произвел в главкомы ВВС Альянса его, Каммхубера. В конце концов, все военные в Европе помнили «линию Каммхубера», если и получится остановить воздушные силы красных в такой ситуации, то только ему. Но чем дальше Йозеф начинал вникать в ситуацию, читая груды различных, зачастую противоречивых донесений, тем он больше убеждался в невозможности этой задачи. Вся предвоенная концепция боевых действий НАТО в Европе была построена на воздушной мощи, это был фундамент обороны Альянса. И тут Восточный блок ударил по этому фундаменту ракетной дубиной, бросив на свою чашу весов увесистую гирю почти в полтысячи больших ракет и несколько сотен ракет поменьше. И выбил этот фундамент из-под конструкции обороны, из-за чего вся конструкция начала рассыпаться на глазах. Ну в самом деле, как можно рассчитывать без подавляющего превосходства в воздухе остановить коммунистов, когда у них армий больше, чем у Альянса корпусов и дивизий? Своими немногочисленными ракетами? Йозеф горько усмехнулся, вспомнив донесение, согласно которому батальон «Редстоунов» американской сороковой группы, на которые возлагались такие большие надежды, был полностью, до единого человека уничтожен налетом красных бомбардировщиков, не успев запустить ни одной ракеты. Ударные самолеты НАТО, которые успели взлететь в первой волне, тоже смогли сделать не много. Нет, конечно, двадцать четыре ядерных удара, нанесенных американскими «суперсейбрами» и «тандерчифами» по территории Чехословакии, Восточной Германии и Польши, да еще два, нанесенных английскими «канберрами», это немало. И это если считать только достоверно подтвержденные удары. Серьезный урон. Но если сравнить с ударами Восточного блока, где в первые двадцать минут только в зоне ответственности второго ЦУВО было зафиксировано сто восемнадцать ракетно-ядерных ударов, не считая последовавших в следующие часы еще шести десятков, поменьше мощностью, подвиги летчиков Альянса смотрелись бледновато. А если учесть, что зона второго ЦУВО – это всего лишь треть Западной Германии плюс Голландия с Бельгией, в голову приходила русская басня о слоне и моське. И самое главное, у комми есть еще резервы, склады оружия, самолеты, аэродромы, а у Альянса всё это внезапно оказалось или уничтожено, или ну очень не там, где нужно.