Цена ошибки

К 11:30 утра 28 октября почти весь остров Зеландия оказался захваченным. Избиваемая со всех сторон, Зеландская бригада сложила оружие. Чуть раньше капитулировали остатки бригады быстрого реагирования в районе Вординборга. Дольше всех упирались остатки двух батальонов на острове Лолланн, но к обеду сдались и они, когда у них стали заканчиваться боеприпасы. Зеландский хемверн собраться вообще сумел только под утро, когда его склады и оружейные арсеналы были уже в чужих руках. К 13:00 в руках Приморского фронта оказались, не считая мелких островов, четыре крупных – Лолланн, Фальстер, Мен и, собственно, Зеландия. Исключение составлял район в треугольнике Копенгаген – Торструп – Хиллеред. Поскольку туда сегодня ночью и накануне вечером упало несколько ядерных ракет, да еще этот район был с плотной городской застройкой, разбираться с ним у командования Приморского фронта не было ни сил, ни желания. Ограничились лишь цепью постов на дорогах, окружавших этот район, пропускавших гражданских без ограничений. Пропускали даже датских полицейских, только отбирая у них оружие. Впрочем, датчане, уцелевшие в этом кошмаре, предпочитали бежать в такую близкую нейтральную Швецию, используя любые плавсредства для переправы через Эресунд.

03:25, московское время, 01:25, время местное. Авиабаза бундеслюфтваффе Аурих, территория ФРГ. Через 9 часов 25 минут после начала конфликта

Подполковник бундеслюфтваффе Эрих Хартманн сидел за столом, заваленным кучей разнообразных бумаг, и пытался вспомнить все те русские матерные слова, которые ему довелось услышать в советском плену. Да, он устал, да, новости с линии фронта приходили одна другой хуже. Но окончательно его вывела из себя первая радиограмма, полученная из-за океана, из штаба тактического авиационного командования USAF. Радиограмма была адресована командованию второго ЦУВО и вроде бы пришла по адресу. Но текст… Текст радиограммы гласил: «Командующему второго ЦУВО. Срочно. Подтвердите готовность принять перебрасываемые самолеты USAF… – далее шел список перебрасываемых эскадрилий, всего около пятисот машин, – …на ваши авиабазы…» А вот дальше шел длинный перечень авиабаз в ФРГ, Дании, Бельгии и Голландии. Вот только он почти совпадал с тем скорбным списком авиабаз, уничтоженных вечерним ракетным ударом красных, который недавно зачитал ему его новый начальник штаба. Исключение составлял только пяток аэродромов в Бельгии и Голландии. Там, в Америке, что, сидят в штабах сплошные идиоты? Которые войну представляют себе как рисование разноцветных стрелок на карте мира? Или они до сих пор не знают, что случилось в Европе?

Эрих с ужасом закрыл глаза, представив себе, как эти пятьсот машин, совершив длинный перелет с дозаправками, с уставшими донельзя пилотами, садятся на эту несчастную горстку аэродромов. И как радостно потирают свои кровавые лапы русские ракетчики, узнав о таком подарке, ведь у Альянса сейчас нет господства в воздухе, да и вообще скрыть перелет такой кучи самолетов в принципе невозможно. Надо что-то делать, но что? Для начала сажать эту чертову кучу самолетов на авиабазы в Испании и Британии, и только с них перебрасывать их на только те аэродромы, которые могут их принять. Принять – это же не только посадить самолет с пилотом на незнакомый аэродром, хотя и с этим будут громадные проблемы, некоторая часть площадок рассредоточения имела только примитивные системы аэронавигации, а большинство не имело их вовсе, они подходили только для пилотов, хорошо знакомых с местностью. Принять – это значит заправить самолет для нового вылета, повесить на него вооружение, а вот с этим у второго ЦУВО сейчас полный швах. Ни обслуживающего персонала, ни запасов вооружения для полутысячи новых машин у второго ЦУВО просто не было, все сгорело вчера в атомном огне на тех самых авиабазах, которые перечислены в радиограмме. Или в том мартирологе, который зачитал ему начальник штаба. Вдобавок четверть запасов осталась на базах во Франции, в одночасье превратившейся из союзника в не очень дружественного нейтрала.

Его невеселые мысли прервал звонок дежурного:

– Герр оберстлейтенант, пропала связь с эскадрильями ЗРК «Найк-Геркулес» четвертой авиадивизии бундеслюфтваффе. С площадки рассредоточения на шоссе Е22 возле Вестерстеде докладывают, что наблюдают в районе Ольденбурга ядерные взрывы, предположительно четыре.

Эрих наконец-то смог сложить в голове ту замысловатую матерную конструкцию, которую он так часто слышал от русских конвоиров, и громко выговорил ее в пространство. Внезапно в распахнутой двери возник сонный начальник штаба, полуодетый, но зато с пистолетом в руке.

– Ты чего это? – как можно дружелюбнее поинтересовался Хартманн. Кто его знает, во время Третьей мировой войны у любого может крыша съехать, даже если это кадровый немецкий офицер. Начштаба посмотрел сонными глазами на Эриха, потом на пистолет в своей руке и смутился.