Цена обольщения

— Тебя послал Филипп? — спросила Эвелин.

Синджон поморщился.

— Нет. Господи, Эвелин, нет!

Синджон направился к Эвелин, но она встала с кровати и посмотрела на него так, что он не осмелился сделать ни шага больше. Волна знакомого томления зародилась в душе Эвелин, но она подавила ее усилием воли.

— Я бы рассказал правду перед ужином, если бы ты дала мне возможность.

Голос Синджона звучал гневно, но он не имел на это права. Эвелин прищурилась.

— Какую правду? Единственная правда состоит в том, что ты лгал мне. Ведь ты, как я понимаю, Синджон Радерфорд?

Непривычное имя обожгло язык.

— Да. Герцогиня Элизабет моя мать, а Мирс — брат.

Брови Эвелин взметнулись вверх.

— А еще ты предатель, насильник и лжец. Лорд Крейтон предостерегал меня от общения с тобой, — сказала она.

— Он солгал, — устало ответил Синджон. — Эвелин, я…

Но она не позволила ему закончить.

— И ты еще смеешь обвинять кого-то во лжи? Син — подходящее для тебя имя! Твоя душа так же черна и уродлива, как… — Эвелин даже сейчас не смогла произнести имени своего мужа вслух. Только не здесь. — Мне следовало запереть эту комнату.

— Незачем лицемерить, Эвелин! Тебе было все равно, кто я такой, — осуждающе произнес Синджон.

Но ей было не все равно. Она выбрала его и не хотела никого другого. Только его. Эвелин дрожала от гнева, смешанного с сожалением или ощущением потери. Она не знала названия тому ужасному чувству, которое грозило захлестнуть ее с головой.

— Ты выбрала меня, потому что я был твоим слугой. Ведь это так удобно — иметь любовника под рукой. Надо же, у всемогущей и неприступной Эвелин Реншо тоже есть сердце и способность испытывать страсть.

Ну неужели он никогда не замолчит? Каждое слово точно нож вонзалось в сердце Эвелин.

— Мое сердце свободно, — храбро солгала Эвелин. — Ты ничего для меня не значил. У моих сестер есть любовники. Так почему у меня не может быть? С тобой было приятно отвлечься от проблем. Спасибо тебе за это. Я должна тебе сколько-то?

Синджон прищурился, и Эвелин разглядела в глубине его глаз нечто такое, от чего у нее перехватило дыхание. Может, это была боль? Она задела его за живое, отомстила за свое разочарование. Только вот привкус мести оказался слишком горек.

— Я пришел сюда не для того, чтобы спорить. Я хочу тебя предупредить, Эвелин. Филипп очень опасен. У него много врагов, и они не остановятся ни перед чем, чтобы получить желаемое.

— Ах да, француз в парке. Как давно это было? — с сарказмом спросила Эвелин. — Неужели ты в самом деле думаешь, что я не смогу жить без твоей защиты?

Эвелин набрала полную грудь воздуха, чтобы прогнать Синджона прочь, но он подошел ближе. Эвелин ощутила исходящий от него аромат шерсти, сахара и мужского тела. Она влюбилась в этот аромат. Во рту у Эвелин пересохло, и она забыла, что собиралась сказать.

Синджон взял ее за плечо, и это невинное прикосновение поразило Эвелин, точно разряд молнии. Она сбросила его руку, отошла на шаг назад и вложила в свой взгляд все презрение, на какое только была способна.

Синджон опустил руки, стараясь выглядеть безобидным и невинным.

Но это было не так.

— Эвелин, клянусь, я расскажу тебе все, но только не сегодня. Я уйду, а завтра приду к тебе снова.

— Нет. Я не желаю вас больше видеть, мистер Радерфорд. Или мне стоит назвать вас капитаном? Видишь, я даже не знаю, как к тебе обращаться.

— Зови меня Синджоном.

Эвелин вздернула подбородок.

— Не думаю, что это удачная идея.

— Тогда я навещу тебя через несколько дней. Эвелин, после того, что было между нами, я заслужил возможность объясниться.

Да как он смел говорить об их отношениях так, словно они что-то для него значили? Эвелин гневно посмотрела на него, но не увидела в ответном взгляде гордости. Синджон выглядел таким же искренним и надежным, как всегда.

Эвелин почувствовала, как верхушка возникшего в ее груди айсберга начала понемногу таять. Должно быть, Синджон это тоже почувствовал.

— Ты могла бы прислать записку, когда почувствуешь, что готова меня выслушать. Я остановлюсь у…

Синджон осекся, словно не знал, что сказать дальше.

— Я не желаю этого знать. Мне нет до этого никакого дела. Я не хочу, чтобы меня снова одурачили и предали. — Эвелин отвернулась. — Мне все равно, куда ты пойдешь. Надеюсь, что в тюрьму или в ад.

Синджон долго стоял у Эвелин за спиной, но она отказывалась оборачиваться. Она отсчитывала секунды, дрожа всем телом. Если Синджон помедлит еще немного, она разразится слезами. Она уже чувствовала, как они обжигают ей глаза, и боролась с ними всеми силами.

Наконец Синджон ушел, тихонько притворив за собой дверь, а Эвелин подождала, пока его шаги затихнут в коридоре.

Эвелин отерла скатившуюся по щеке слезу и легла в постель. Из-за сегодняшнего происшествия скандал вокруг ее имени разгорится с новой силой. Жена предателя повинна в новых грехах. Теперь сплетни не стихнут никогда. Эвелин не вынесет насмешек, когда рядом с ее именем возникнет имя еще одного предателя.

Ей необходимо уехать из Лондона. Шпионы последуют за ней и в Линвуд, если захотят.

Нет причины ждать. Любовника у нее больше нет. У нее теперь вообще ничего нет.