Цена манильской сигары

— Вот почему борьба с туберкулезом, как, впрочем, и с другими болезнями в развивающихся странах, приобретает гражданское, общественное звучание, — развивает мысль заведующая отделом медицинского образования института Ремедиос Пабильоре. — Она сплачивает людей, отрицает индивидуализм, утверждает коллективизм, доказывает, что только общими усилиями можно победить беду. Наша деятельность не терпит эгоизма, социального равнодушия. Заметьте, мало кто из врачей, занимающихся лечением туберкулеза, покинул Филиппины в поисках больших денег за рубежом.

Сейчас институт и общество при содействии регионального бюро Всемирной организации здравоохранения и с помощью советских специалистов проводят огромную работу по сбору данных о туберкулезе. Причем впервые к острейшей проблеме подошли не только с чисто медицинской стороны, но и с социальной. В данном случае филиппинские врачи идут впереди своих коллег во многих развивающихся странах. Собранная информация, пропущенная через компьютеры, дает подробную и четкую картину положения и в городе, и в деревне, и по стране в целом. А это не может не привести к повышению эффективности мер, применяемых против болезни.

Близ городка Сан-Антонио (Центральный Лусон) расположена деревушка. Дома построены из бамбука, когона (тростник с жесткими листьями), листьев пальмы. Вокруг рисовые поля, водоемы, в которых разводят рыбу. В этом красивом месте с яркой зеленью и синими горами на горизонте можно было бы снимать фильмы о том, как прекрасно живется на земле. Но деревне еще далеко до счастья. Редко кто из селян не страдает от многих болезней, в том числе от туберкулеза. Местные власти для начала решили научить людей, как хранить продукты, какие правила санитарии следует соблюдать.

— Каждый месяц, — сказала сотрудница провинциального отдела здравоохранения Аурора Вильяроса, — двадцать семей приглашаются на курсы, которые ведет врач. В результате обстановка меняется к лучшему. В прошлом году умер один семимесячный ребенок… от истощения. По сравнению с другими районами положение не такое страшное. Но и утешаться еще рано: в деревне зарегистрировано сорок пять детей, страдающих от недоедания.

— Да, — вздыхает д-р А. Крус, — все, что мы делаем, конечно, очень важно, необходимо. Однако самая главная и наиболее трудноустранимая причина всех заболеваний — это недоедание, плохие жилищные условия, безработица, неграмотность.

Вот и выходит, что в том самом «черном списке» туберкулез должен значиться по меньшей мере под номером три, а первой, наносящей самый сильный удар, следует считать социальную несправедливость. Именно ее жертвой становятся тысячи людей, она же губит таких подвижников, утверждающих добро, как Ремберто де ла Пас. Но врачи не сдаются. И на место павшего встали другие самоотверженные люди. Они продолжают борьбу за человека, его здоровье, мечтают одолеть туберкулез.

Мы вышли из здания института. Внешне оно производит удручающее впечатление — подтеки от дождей, облезшая краска, расхлябанные рамы едва держат стекла. Давно нужен ремонт. Но я понимаю и его сотрудников:

— Сегодня более целесообразно потратить лишние песо на подготовку еще одного врача, на микроскопы и рентгеновские аппараты, вакцины, лекарства. А здание подождет…

— Победа еще не за углом, — сказал, прощаясь, д-р А. Крус. — Но она придет. — И я впервые увидел на его лице улыбку.

В ГОСТЯХ У ДОБЫТЧИКА ЯДА

Это сейчас Алисио Эрика «доит кобру» спокойно и уверенно. Первая же попытка кончилась для него печально: «ползучая корова» оказалась проворнее, чем он ожидал. В большой палец правой руки как будто ударила молния. И результат был почти такой же — палец напоминает расщепленный небесной стрелой сук.

Зато сегодня именно им и указательным (тоже раненым) Эрика зажимает кобре голову, затем левой рукой подносит к зубам стаканчик или мензурку. Пленница кусает стекло, не жалея при этом ни злобы, ни яда. Так и происходит «доение».

— Хорошо, что после укуса сразу же принял противоядие, — говорит Эрика, упрятав в железную бочку последнего за этот день «донора». — Потом, конечно, кусали много раз. И всегда болел. Но это уже не так страшно, как в первый раз. Сейчас в нашем серпентарии шестьдесят шесть кобр. Я беру у них яд не каждый день. Почему? Иначе нельзя, кобра может обессилеть, заболеть и в конце концов погибнуть. Ей хватает недели, чтобы восстановить силы и накопить яд. Самая. большая трудность для нас — накормить змей. Лакомые блюда кобр крысы, лягушки, рыба. Тяжелее всего добывать крыс. Вместо них потчуем змей белыми мышами, которых разводят в лабораториях по вакцинации — к ним, кстати, прикреплен серпентарий. Каждой змее подай на обед шесть-восемь живых мышей. Немало. Правда, обедают они дважды в месяц. Одно время выручали лягушки. Но от них приходится отказываться, так как они являются переносчиками паразитов, и кобры могут заболеть. Это одна из причин того, что в серпентарии змеи живут меньше, чем в своем родном доме, то есть на рисовом поле. В неволе и яда, естественно, отдают все меньше и меньше.