Цена головы

– То же самое… Правда, у него я была только один раз, и то давно… Я пришла, а у него уже была девушка с консервной фабрики… И я ушла… Эти господа меняют девушек каждую неделю…

– А мосье Сервьер?

– Мосье Сервьер человек женатый, он совсем другое дело… Он ездит кутить в Брест. А здесь он только шутит да иногда ущипнет меня мимоходом…

Дождь не прекращался. Где-то очень далеко выла сирена корабля, разыскивавшего в тумане вход в порт.

– У вас всегда такая тоска?

– Что вы! Это зимой господа остаются одни и скучают.

Только иногда разопьют бутылочку с каким-нибудь коммивояжером… А летом здесь полно приезжих. Наши господа гуляют с ними, пьют шампанское, ездят по богатым виллам… Летом здесь много машин, много красивых женщин, и мы сбиваемся с ног. Вместо меня в кафе работают три официанта, а я сижу в погребе и отпускаю вино…

Чего она ждала, чего искал ее тревожный взгляд? Она сидела в неудобной позе, на краешке стула, готовая вскочить по первому сигналу.

Прозвучал жиденький звонок. Эмма посмотрела на электрическое табло, помещавшееся над кассой, и перевела глаза на комиссара.

– Вы позволите?

Мегрэ кивнул. Эмма поднялась по лестнице, и в комнате доктора послышались приглушенные голоса.

С улицы вошел аптекарь, он был слегка навеселе.

– Все в порядке, комиссар! Сорок восемь бутылок проверено. И, могу поклясться, проверено на совесть! Яд обнаружен только в перно и кальвадосе… Хозяин может забрать остальные бутылки… А что скажете вы, комиссар?

Дело рук анархистов, не так ли?..

Вернулась Эмма, вышла на улицу, закрыла ставни и села за кассу. Как только за аптекарем захлопнулась дверь, Мегрэ шутливо спросил:

– Ну как?

Эмма отвернулась, не отвечая. В позе ее было столько неожиданного целомудрия, что Мегрэ смутился. Он понял, что если задаст еще один вопрос, Эмма зальется слезами.

– Покойной ночи, девочка! – сказал он ласково.

* * *

Когда утром комиссар спустился в зал, ему показалось, что он встал слишком рано – таким темным было покрытое облаками небо. В окно он увидел пустынную гавань.

Одинокий кран медленно разгружал баржу с песком. Редкие прохожие в непромокаемых плащах бежали по улицам, прижимаясь к стенам домов.

На середине лестницы Мегрэ встретил только что приехавшего коммивояжера. Носильщик с трудом тащил его чемодан.

Эмма подметала кафе. На мраморном столике остывала на дне чашки кофейная гуща.

– Инспектор? – спросил Мегрэ.

– Да. Он узнал у меня дорогу на вокзал и потащил туда огромный пакет.

– А что доктор?

– Проснулся. Я подала ему первый завтрак. Он нездоров и не хочет вставать…

Метла Эммы продолжала вздымать пыль, смешанную с опилками.

– Что вам подать?

– Черного кофе.

Чтобы попасть на кухню, ей пришлось пройти мимо

Мегрэ. Он положил ей на плечи свои огромные лапы, повернул к себе и хмуро, но в то же время ласково посмотрел ей в глаза:

– Слушай, Эмма…

Она робко попыталась сбросить его руки и осталась стоять неподвижно, съежившись и стараясь казаться как можно меньше.

– Ты что-то знаешь, я вижу… Молчи!.. Я не хочу, чтобы ты лгала. Ты славная девочка, и я не хочу, чтобы у тебя были неприятности… Посмотри-ка на меня!.. Бутылка, да?

Ну, а теперь говори!..

– Клянусь вам…

– Не клянись.

– Это не я!

– Я знаю, черт возьми, что не ты!.. А кто?

Веки ее мгновенно покраснели, брызнули слезы. Нижняя губа задрожала, и лицо официантки стало таким жалким, что Мегрэ отпустил ее.

– Доктор опять приставал к тебе?

– Нет! Он позвал меня, но… совсем не для того…

– А что ему было нужно?

– Он меня спрашивал, как и вы… Только он угрожал…

Он хотел знать, кто брал бутылку. Он чуть не избил меня…

А я ничего не знаю!. Клянусь жизнью матери, я ничего не знаю!..

– Ладно. Принеси мне кофе.

Было восемь часов утра. Мегрэ прогулялся по городу и зашел купить себе трубочного табаку. Он вернулся около десяти часов и застал в кафе доктора. Тот был в халате и туфлях, шея его была повязана пестрым фуляровым платком. Лицо доктора осунулось, рыжеватые редкие волосы были растрепаны.

– Что с вами, доктор? Похоже, вы не в своей тарелке…

– Я заболел. Этого следовало ожидать, у меня больные почки. Если только я поволнуюсь хоть немного – приступ обеспечен. Я не спал всю ночь…

Он не сводил с входной двери своих зеленоватых глаз.

– Почему бы вам не поехать домой?

– Там никого нет. Здесь меня обслуживают, здесь мне удобнее…

На столе перед доктором лежали все утренние газеты, какие можно было найти в городе.

– Вы не видели никого из моих друзей, комиссар? Ни

Сервьера, ни Ле-Поммерэ?. Странно, что они не пришли узнать, как идут у вас дела…

– Они, наверное, еще спят, – вздохнул Мегрэ. – Кстати, я нигде не заметил этого ужасного желтого пса… Эмма!.

Вы не видели его? Не видели?. Вот и Леруа… Леруа, вам не попадался этот пес?. И вообще, что новенького?

– Бутылка и стаканы отправлены в лабораторию. Я заходил в мэрию и жандармерию… Вы спрашивали о псе?

Какой-то крестьянин видел его в саду мосье Мишу…

Доктор вскочил, его белые пальцы дрожали.

– В моем саду? Как он попал в мой сад?..

– Говорят, он лежал на пороге вашего дома. Когда парень подошел поближе, пес зарычал так страшно, что у парня сразу пропало любопытство…