Цена головы

– Итак, в одиннадцать!

– Ладно.

– Иди и не забудь, что Сидни Даймонд не должен пить.

На обратном пути закажи нам обед: мне – холодное мясо, салат и фрукты… – Майк вопросительно посмотрел на

Эдди.

– То же самое. Все равно что.

В девять часов вечера Эдди все еще не знал, какая ему уготована роль, и у него не хватало смелости об этом спросить. Майк велел принести местную газету и читал ее, покуривая сигару. Он много пил. Взгляд у него был мутный, лицо становилось все более багровым, но он не терял ясности мысли.

Через некоторое время он отвел глаза от газеты:

– Он любит жену, а?

– Да.

– Она хороша?

– Похоже, она его тоже любит.

– Я не про это спрашиваю. Она хороша собой?

– Да.

– Она должна скоро родить?

– Через три или четыре месяца, точно не знаю.

На улицах уже давно зажглись электрические фонари.

Из какого-то бара доносился хриплый гул радиолы.

Иногда с улицы сквозь закрытые окна долетали голоса.

– Который час?

– Десять.

Потом стало четверть одиннадцатого, половина одиннадцатого, и Эдди мучительно сдерживал себя, чтобы не закричать.

– Предупреди меня, когда будет ровно без десяти одиннадцать.

Больше всего Эдди опасался, как бы его не послали на место действия, к дому Феличи. Возможно, если бы Джино не уехал, Фил послал бы туда его.

– Который час, сынок?

– Без двадцати.

– Люди уже уехали.

Значит, его там не будет. Он ничего не понимал. Видно, его приберегали для чего-то более серьезного.

– Тебе не мешало бы выпить стаканчик.

– Я и так много пил.

– Все же выпей еще.

У Эдди больше не было сил сопротивляться. Он повиновался, спрашивая себя, не вырвет ли его, как днем.

– У тебя есть номер телефона Феличи?

– Он в телефонной книге, я видел его утром.

– Поищи.

Эдди нашел номер. Ему мерещилось, что он смотрит на себя со стороны и все, что он делает, происходит во сне.

Вселенная утратила свою реальность. Не существовало более ни Эллис, ни Кристины, не Эмили, ни Бэби – ничего, кроме какого-то бесконечного тоннеля, по которому он пробирался ощупью.

– Уже пора?

– Через минуту.

– Пусть тебя соединят с Феличи.

– А что я скажу?

– Ты скажешь, чтобы Тони вышел к ребятам на дорогу.

Один. Он увидит стоящую машину.

Грудь Эдди так сдавило, что казалось, он никогда не сможет перевести дух.

– А если Тони откажется? – едва произнес он.

– Ты сказал, что он любит жену? Повтори ему это, он поймет.

Майк по-прежнему спокойно сидел в кресле; с сигарой в одной руке, с газетой в другой, он более чем когда-либо напоминал судью из кинофильма. Эдди почти бессознательно снял трубку, пробормотал номер Феличи.

На другом конце провода послышался голос, которого он не узнал:

– Шестнадцать шестьдесят два слушает. Кто у телефона? Эдди, чьи глаза были прикованы к человеку в белом, услышал свои слова:

– Мне нужно сообщить нечто очень важное Тони. Это его брат.

В трубке замолчали. Марко Феличи, должно быть, колебался. Судя по слабому шуму, Эдди решил, что Тони, догадавшись о том, что происходит, отбирает у него трубку.

– Я слушаю, – сухо произнес Тони.

Эдди не успел подготовиться. Его разум не участвовал в том, что совершалось.

– Тебя ждут.

– Где?

– В двухстах метрах по шоссе – там стоит машина.

Эдди не понадобилось объяснять Тони что-либо еще.

– Если я не пойду туда, они, наверно, возьмутся за

Нору?

Молчание.

– Отвечай!

– Да.

– Понятно.

– Ты пойдешь?

Снова молчание. Майк, устремив на него глаза, сохранял неподвижность. Эдди повторил:

– Ты пойдешь?

– Не бойся – пойду.

Небольшая пауза, затем короткое: «Прощай».

Эдди хотелось самому что-нибудь сказать, но он не знал что. Потом он взглянул на руку, которая держала умолкнувшую трубку.

Затянувшись сигарой, Майк удовлетворенно пробормотал:

– Я так и думал.

9

Для Эдди все на этом кончилось. Ничего другого от него не потребовали. От него никогда больше не требовали ничего неприятного, трудного.

Эта ночь тоже окончилась, как кончаются с сотворения мира все ночи, – окончилась с восходом солнца. Он увидел его не восходящим над Калифорнией, а уже высоко в небе, над пустыней Аризоны, увидел из самолета, в который его посадили в три часа утра. И так же, как это сделал Боб в

Тусоне, ему опустили в карман плоскую фляжку.

Он к ней не притронулся. В ту минуту, когда самолет

Эдди сделал первую посадку. Сидни Даймонд и его спутник должны были проезжать предместье Лос-Анджелеса.

На какой-то стоянке Эдди перепутал самолет. Около двух часов пополудни он оказался в третьеразрядном аэропорту, над которым разразилась гроза, и ему пришлось до вечера ждать вылета. Лишь на другой день из Миссисипи он позвонил в Санта-Клару.

– Это ты?

Он слушал голос Эллис, но этот голос не пробуждал в нем никакого волнения.

– Да.

– Дома все в порядке?

Слова приходили сами собой, привычные слова, так что ему не приходилось думать.

– Да. А как у тебя?

– Что дети?

– Я не пустила Эмили в школу. Доктор думает, что у нее начинается корь. Если так – а это станет окончательно известно сегодня вечером, – Кристина тоже не сможет ходить в школу.

– Анджело тебе не звонил?

– Нет. Я утром проходила мимо магазина. Все, кажется, в порядке. Я заметила нового продавца.

– Я знаю о нем.