Цена добра

Так же я люблю и осенние сумерки, когда уже солнце уходит за горы. Оно еще греет, оставляя нам свое тепло и свет. А небо уже начинает постепенно менять ярко-синий свет на темно-синий. Кажется, что небо гораздо выше, чем днем. А когда зажигаются звезды, то, наверное, под их тяжестью оно опять приближается к нам. Звезды зажигают наше сердце и душу, и к нам приходит вдохновение. Забываешь обо всем, становишься то кусочком неба, то горсточкой звезд, то песней этих речек. И я неожиданно для себя шепчу:

Ах, осень, осень – завершенье года,
С деревьев листья падают в лесу.
Но вот придет весна, и вся природа
Былую возвратит себе красу.

Ах, если бы не бабушка, которая в этот момент дернула меня за руку, может быть, у этих строк было бы продолжение.

– Фазу, правильно говорят односельчане, что ты ненормальная, убегаешь из дома, бродишь одна. Что тебе это дает, не знаю. Быстро домой!

Ах, осень, осень! – кричала во мне каждая клеточка, но я покорно шла за бабушкой.

Ах, осень, осень – любимая моя. Она чудотворна, она дает мне то, что не выразить словами. Я наполняюсь голосами природы, кровь начинает кипеть, каждое дерево, каждый цветочек магнитом тянут к себе. От них такой идет аромат, какого не бывает ни в разгар весны, ни в зное лета; видимо, в предчувствии зимы природа щедро раздает все свои ароматы. Я собираю букет желтых, красных листьев, которые ковром лежат вокруг деревьев, и иду домой. Я бережно, чтобы не расплескать, уношу с собой этот волшебный мир, освещенный луной, круглой, как медный таз, и сочной, как только что испеченный хлеб, на который налит пчелиный мед. И из меня льются слова, будто стекают с этого хлеба капли меда.

В долинах яростно-зеленых,
Где травы ласковее щек,
На тучах, звездами крапленных,
Луна раскидывает шелк.
Ее глаза, лицо и руки,
Мгновенно превращаясь в свет,
Летят, опережая звуки,
Мерцанья требуют в ответ.
И реки струями бряцают,
И кони сбруями трясут,
И всеми силами мерцает
Планеты голубой сосуд.

Ах, осень, осень, любимая пора моя… И страшно мне думать, что когда-то я не буду тобой любоваться…

Обратную дорогу они забывают

Орлы – через века – несокрушимо
Несут привычку гордую свою:
Они свивают гнезда на вершинах,
Низовья оставляя воронью.
Вот так и ты, возвысься гордой мерой —
Над сплетнями завистников своих.
Отдай их болтунам и лицемерам.
Останься человеком. Выше их.

Фазу Алиева

«И трудность каждая в нас только силы множит».

Э. Верхарн

У Мустафы, знаменитого строителя, было четверо детей – три дочери и один сын Ахмед. Мальчик был самым старшим из детей; хотя в то время, когда он родился, семья жила бедно, но его баловали все.

Отец Мустафы погиб на фронте, оставив на руках совсем еще молодой жены двоих детей – сына Мустафу и дочь Хадижат; разница между детьми была два года. В 42-м получили похоронку, что отец детей погиб, защищая Родину. И Зулейхе пришлось вместе со всеми испить горечь войны, работать день и ночь. Несмотря на похоронку, она не теряла надежды, что муж домой вернется после победы. Война кончилась, наконец, люди услышали долгожданное слово «Победа». Проходили годы, но отец Мустафы не вернулся.

С самого детства Мустафа отличался от своих ровесников. Он помогал матери во всем и заставлял сестру делать то же самое. В школе он учился на отлично, особенно отличался по математике. На каникулах он работал, зарабатывая себе на одежду. В поле работать он не любил, больше всего его тянуло к строителям. Он помогал им таскать камни, подавал ведра. И одновременно старался запомнить, как они, опытные строители, кладут камни, что делают, чтобы стены были ровными, какие камни годятся для фундамента, а какие для стены. Окончив школу, Мустафа заявил матери, что будет поступать на строительный факультет заочно и останется дома, потому что он, как единственный мужчина в семье, не может бросить мать и сестру. Зулейха умоляла сына учиться на очном отделении, но он отказался.

В ауле, когда строили дом, уже стали его приглашать помогать строителям, и Мустафа уже сам мог назначать цену за свой труд. Мустафа окончил университет и вскоре стал главным строителем. Когда его приглашали на строительство дома, он в корне менял планы хозяев, сам проектировал и убеждал хозяев в правильности своих убеждений.