Целый осколок.

«Какое небо голубое…» Нет, это не небо, это потолок разрисованный под небо. С кучерявыми облаками и дурацкими порхающими между ними бабочками. И птичками? Вот это вот, очень страшное! С дикими спичками-ножками, головами как шар и черточкой клюва, это точно птички? Ах ты, не распознал! Это - ангелы! А черточка, это труба, в которую они трубят. Руки бы оторвать этому художнику-маляру, поклоннику психоделики. Не таки какие-то у него ангелы. Неправильные. И все здесь какое-то не такое, и сам он какой-то не такой. Не с похмелья, не с болезни, а нечто невнятно. Вот словно он был в чужом доме, носил чужую одежду, ел чужую еду, спал с чужой женой, но вдруг все это стало его. Внезапно, окончательно и навсегда. Изменений не предусмотрено. Известно четко, ясно, без облачности, как будто ранее договор внимательно читал, а сейчас подписал. Все стало личным и близким, но пугающим при пробуждении утром, свой внезапной неузнаваемостью.

Он поднял руки к глазам, повертел перед ними ладонями – тыльная сторона, наружная, тыльная, наружная. Четкие линии жизни, гладкая кожа, костяшки не сбиты, нет специфической намозоленности, но есть странные мозоли, такие появляются, когда долго режешь или что-то точишь ножом. И все пальцы на месте. И левый мизинец и оба указательных. Нет, это не его руки.

-Владыка! Вы очнулись!

Кто Владыка? Он владыка? Когда он успел дослужиться до митрополитского сана? И кто радуется его пробуждению? Голос-то какой приятный, звонкий, чистый, вот бы и внешность такая же… Ничего такого, так, полюбоваться, в его то годах…

Он осторожно повернул голову и встретился со взглядом невероятно лучистых, бездонно голубых глаз. Четкий овал, сияющая кожа, точенный носик, пышные ресницы, губки… Красивая, невероятно красивая! А глазища-то! Утонуть можно.

-Где я?

-Вы на постоялом дворе, Владыка! Этот двор, он рядом с городом Дижон. Вы велели нам идти к нему, Владыка! К Дижону! Я так счастлива, что вы очнулись, Владыка! Мой Повелитель!

-Не нужно так волноваться. Ты теряешь контроль – вот это как так? Произнес легко и с ощущением полного права делать замечания и одергивать. Смело, че! Гастелло, млин!

-Простите, вашего Слугу Владыка! - Невероятно красивая девушка упала на колени, подхватила его ладони, осыпая жаркими поцелуями, обжигая горячими каплями слез счастья. Он лежал, не отнимая рук, думал, думал, пытался понять – что, что, мать его, происходит?! Что?! Впрочем, он разберется, не в первый раз очухиваться вот так, непонятно где и с кем. Только тогда рядом с ним не было такой красивой девушки, радостно целующей ему руки. Тогда ему руки не целовали, там наоборот… Гм-м. И вот первый вопрос. Он и ответ получит и подстрахуется от неожиданностей. Возможно.

-Сколько я был без сознания? – спросил и тут же поправился, видя сияющие счастьем, очень пытающиеся, но не могущие понять его слова бездонные глаза – Сколько я молчал и не двигался?

-Полных пять дней и пять ночей, Владыка!

Ого, целых пять суток! Немалый срок. А силы есть, не чувствует он себя ослабленным. Он вообще чувствует себя молодым, полным сил и энергии. Молодым!

Он вырвал, отнял руки от губ девушки, еще раз внимательно их осмотрел. Судя по эпителию и цвету кожи на тыльной сторону ладоней, владельцу этих рук лет двадцать – двадцать пять, не больше. Ухоженные, правда с немного выросшими ногтями, сильные, с тонкими красивыми пальцами. С остатками качественного маникюра. Маникюра?! Что-то внутри него заворочалось, начало всплывать разбуженной тушей чего-то огромного и злобного, глаза привычно обтеплело до век, поддергивая все поле зрения золотисто-красной дымкой. Маникюрр-рр… Сука! Сука! Сука! Маникюр! Разорр-вать!

-Не гневайтесь, Владыка, прошу вас! Я не понимаю… Простите, Повелитель! Я не могу понять вашей воли!

Он удивленно поглядел на нее сквозь золотисто-красную дымку- она не может понять? Ха! Пыль и прах! Гораздо важнее то, что он сам ничего не может понять! Хм, а совсем ведь не мешает видеть этот туман, дымка, пелена? Даже как-то все четче, резче, ярче. Вон на кожаной одежде двух подозрительно молчаливых мордоворотов за спиной девушке даже мелкие царапины видны. И острое железо на них. Такими ножиками колбаску не режут. Стоят, бесы, «фаса» ждут. У, демоны!

-Я не гневаюсь, девушка – погневаешься тут, вон какие амбалы против аргументируют и вдохновляют на правильность в ответах. Этих терминаторов мясных, двумя ломами не перешибешь. Таких только гранатой глушить. Связкой противотанковой. Или сразу ящиком – экономии тут не место! И пару мин сверху, для гарантии. Психи.