Целуй — и прощай!

— У меня и в мыслях не было подвергать опасности ваше сотрудничество с Роумером. Всем известно, что не стоит резать курицу, несущую золотые яйца. Это дело основано на полном отсутствии улик и зацепок…

— У нас здесь тихо, и все счастливы, — отозвался инспектор, — и я, и все ребята вокруг прекрасно ладим, газеты нас не беспокоят, и никто не хочет перемен. Нам не надо никаких подозрений и недомолвок, а тем более никто не хочет резни…

— Ну, ладно, инспектор, ваша лояльность очень трогательна, но что вас действительно волнует, так это отсутствие следов, когда инкассаторы исчезнут вместе с машиной, разве не так?

— Рано или поздно их обнаружат и начнут разнюхивать, сопоставлять…

— Ни малейшего шанса, иначе я не взялся бы за это дело. Выслушайте меня сначала, а потом уже делайте выводы.

— И что же вы собираетесь предпринять? — спросил Рис.

— Вопрос остается открытым, но уже завтра я смогу на него ответить. По-моему это справедливо, — обратился я к Веберу.

— Хорошо, — согласился инспектор, — но прежде всего вы посоветуетесь со мной.

— Обязательно, — заверил я его.

— Ты мне отвечаешь за это, Чероки, — сказал он Мэндону.

— Да.

— Тогда до скорого… — я встал и зажег сигарету. Рис проводил нас до двери.

— Ты неплохо провел время с Холидей прошлой ночью? — поинтересовался я на прощание.

Он ничего не ответил.

— Тебе следует хотя бы позвонить ей. У нее появилась масса новой информации: адреса, фамилии и все такое…

Мы спустились вниз, Мэндон пару раз порывался заговорить со мной, но раздумал. Так молча мы и вышли на улицу.

Хайнес поджидал нас, не выходя из машины, и даже не пошевелился, чтобы открыть дверь изнутри.

— Почему ты не научишь его вести себя как полагается, ему что, лень дверь открыть, что ли? — сказал я Мэндону.

— Ради Бога, хватит нравоучений.

Он открыл дверь, и вся троица на этот раз уселась на заднем сиденье. Хайнес с безразличным видом ждал указаний.

— Куда отправимся? — спросил меня Мэндон.

— На квартиру. Надо забрать Холидей.

— Холидей? С какой стати?

— Вознаградим ее преданность. Немного музыки и танцев. Сегодня у нас праздник!..

— Вернемся на то место, где мы подобрали их сегодня, — сказал Мэндон Хайнесу.

Негр завел мотор, и мы тронулись.

— Нам некогда тратить время на вечеринки, — саркастически изрек Мэндон. — Нам еще надо кое-что обдумать.

— Я и так об этом думаю, аж холодный пот прошиб.

— Послушай меня, дружок. Вебер не тот человек, которым можно помыкать…

— Кастрированный гигант.

— Однажды ты убедишься, что это совсем не так.

— Неужели? — я повернулся к Джинксу. — Встряхнись и успокойся. Этот парень и не собирался стрелять.

— Сукин сын… — пробормотал он в ответ.

Я рассмеялся.

— Рано или поздно ты поймешь, что это совсем не так.

— Неужели? — бросил он, отворачиваясь.

Играл оркестр Генри Хальстеда. Музыка была приятной, хотя и не по моему вкусу, но ритм вполне подходил для танцев. Это был ресторанный танцевальный оркестр, и мне хватило первых восьми тактов, чтобы понять: эта команда лучшая из тех, что мне приходилось слышать за последнее время. Они играли неплохие мелодии, а ритм соответствовал движениям человеческого тела. Когда мы вошли, звучало «Я танцую со слезами на глазах», танцевальная площадка была переполнена, а свет притушен.

Метрдотель подвел нас к столику рядом с эстрадой. Пожалуй, даже слишком близко.

— А у вас нет ничего подальше от оркестра?

— Нет, сэр, — он был сама любезность. — Мне очень жаль, но пока ничего другого предложить не могу. Возможно позднее…

— А как насчет вон того столика? — продолжал настаивать я.

— Очень сожалею, сэр…

— Нас устроит и этот, — согласился Мэндон.

Метрдотель усадил за столик Холидей, мы с Чероки тоже заняли свои места и стали изучать предложенное меню. Тем временем появился бой и стал накрывать на стол.

— Мы бы хотели поужинать, — обратился я к метрдотелю.

Бой начал собирать салфетки.

— Оставь их на месте, — сказал я ему.

Бой вопросительно взглянул на метрдотеля, тот кивнул, он положил их на место и стал разливать воду. Метрдотель знаком подозвал официанта и удалился.

— Мне кажется, я бы не отказалась от хорошего сэндвича, — сказала Холидей.

— Большой сэндвич для леди, — сказал я официанту.

— …бурбон и кока-колу, — закончила она.

— Бурбон и кока-колу? — удивился я. — У тебя испорченный вкус, первый раз слышу о таком сочетании…

— Но я так хочу.

— Сегодня тебе позволено все, — согласился я. — Бурбон и кока-колу для леди.

— А что вы закажете себе? — спросил официант.

— Коньяк, — ответил я. — А вы будете кушать? — спросил я Чероки.

— Кофе, — сказал Мэндон.

Официант кивнул.

— Кстати, насчет коньяка, постарайтесь разыскать «Деламейн».

— Хорошо, сэр, «Деламейн».

Мэндон осмотрелся вокруг.

— Неплохой оркестр, — одобрительно заметил он.

— Чероки и сам музыкант, — сказал я Холидей.

— В самом деле? — удивилась она.

— Не совсем так…

— Он скромничает, — перебил я его. — Он барабанщик. Ты бы видела, сколько в его комнате всяких ударных инструментов.

— Это был мой гонорар, — улыбнулся Мэндон. — Один парень таким образом расплатился со мной…