Целуй — и прощай!

— Да, сэр. Он просто комик, сказал Вебер Чероки.

— Нам просто необходима машина патрульной службы, полицейская форма и пара настоящих полицейских, — твердо настаивал я.

— О, Господи, Чероки, объясни ему, что у меня с Роумером соглашение, — рассердился Вебер.

— Если посмотреть на дело с этой точки зрения, то нам нельзя трогать ни банки, ни федеральные службы, ни всех, с кем у вас заключено соглашение. И что же нам останется?

— С Роумером у меня соглашение, — настаивал Вебер. — Что будет, если инкассаторы расскажут ему, что их выпотрошили сотрудники полиции? Как ты думаешь? Он не успокоится, пока я не представлю ему на опознание всех сотрудников управления. Послушай, Чероки, можно было ожидать, что этот парень совсем не хочет пошевелить мозгами, но у тебя-то есть голова на плечах…

— Инспектор, — перебил я его. — Почему вы считаете, что инкассаторы смогут ему что-нибудь рассказать?

Похоже, он все еще не понял, к чему мы клоним.

— Расскажут, еще как расскажут, надо же им будет как-то оправдаться. Можно подкупить одного, ну двух, но не четверых…

— Вся четверка будет молчать как рыбы, и даже подкупа не потребуется.

Теперь до них наконец дошло. В наступившей тишине Вебер и Рис посмотрели друг на друга.

— Каким образом вы хотите провернуть это дело? — наконец нарушил молчание инспектор.

— Все очень просто. Самое сложное — это замести следы. Ни машина, ни тела инкассаторов не должны быть обнаружены. Этот вопрос еще надо проработать, но к завтрашнему дню у меня будет ответ и на это, — я услышал, как тяжело вздохнул Рис, но все внимание я сосредоточил на Вебере. У того даже губы побелели. — Поверьте, инспектор, если бы я не был уверен в успехе, то не взялся бы за это дело. Все пройдет очень тихо, и никаких следов не останется.

— Четверо здоровых парней исчезают неизвестно куда… Пойдут слухи…

— Слухи — это еще не доказательство, — поддержал меня Мэндон.

— Если все пройдет гладко, никто ничего не докажет, — неожиданно встал на мою сторону Рис.

Я бросил на него удивленный взгляд и даже кивнул в знак одобрения. Почему-то мне раньше казалось, что у него не было собственного мнения.

Вебер продолжал сидеть за столом, уставившись в одну точку. Я знал, о чем он сейчас думает.

— Понимаю, инспектор, что подозрение так же опасно для вас, как и свидетельство против вас. Но никто ничего не заподозрит. Они просто исчезнут. Роумер будет считать, что ребята смылись, прихватив выручку.

— Он в это никогда не поверит…

— А почему бы и нет? Такое уже не раз случалось, а возможно, и он сам сталкивался с такими вещами. Эти ребята молиться на него должны, что ли? Он же не святой Франциск.

— Как ты считаешь, какая у них выручка?

— Об этом надо спросить у Мэндона.

— Минимум пятнадцать кусков.

— О, Господи! — выдохнул Вебер. — Четыре трупа из-за пятнадцати кусков…

— Если быть точным, то и «бьюик» тоже должен исчезнуть. А он стоит больше, чем эти четыре ублюдка вместе взятые.

Вебер только пожал плечами.

— А что вы хотели от нас? Чтобы мы ограбили соседнюю аптеку, ближайшую бензоколонку или же отняли у старушки кошелек?

— Это скорее по нашей части, — огрызнулся он, — а то у вас одни убийства на уме…

— С каких это пор вы стали таким щепетильным?

— Не будем ссориться, — подал голос Джинкс.

— Ладно, ребята, не время выяснять отношения, — согласился с ним Чероки.

— Заткнитесь вы все! — взорвался я. — Хватит делать из меня идиота! В этом-то и состоит твоя основная ошибка. Именно поэтому ты и влез по уши в это дерьмо. Я такой же профессионал, как и ты. Думаешь, я буду убиваться по этим рожам? Не больше, чем ты, когда вытрясешь из кого-нибудь все до последнего цента, да еще пустишь ему в спину пулю, чтобы меньше трепался…

Рис заметил, что обстановка накаляется, отступил назад, и его правая рука скользнула в карман за оружием.

Джинкс мгновенно укрылся за столом, а на лице Мэндона отразилось искреннее удивление. Я рассмеялся Рису в лицо.

— Хватит дурака валять. Шеф и так видит, какой ты герой…

— Убери этого сумасшедшего отсюда, Чероки, и постарайся внушить ему хоть каплю здравого смысла, — заговорил Вебер.

— Пошли, Ральф, — нервно попросил меня Мэндон.

— Поль, — поправил я его.

— Хорошо, Поль. Черт побери, пошли…

— Одну минуту, — я повернулся к столу. — Теперь уже можно выходить, Джозеф.

Джинкс медленно взгромоздился на свой стул.

— Послушай, Чероки, успокойся. Попробуем договориться еще раз. Почему каждый раз, когда мы собираемся вместе, поднимается столько шума? А тут еще и оскорбления пошли в ход…

— Ты сам в этом виноват, — заметил инспектор.

— Что делать, я тоже не питаю к вам дружеских чувств, — самодовольно изрек я, — но от этого ничего не изменится. Вряд ли мы когда-нибудь подружимся. У нас друг к другу чисто профессиональный интерес, и пока наше сотрудничество будет приносить прибыль, нам надо ладить друг с другом. Хотя для меня оно значит гораздо больше, чем для вас. Если вы поймете это, то вам будет понятнее и мое поведение, за которое я приношу свои извинения.

Вебер уставился на меня немигающим взглядом, а Рис вынул руку из кармана.