Целуй — и прощай!

— А почему бы и нет? — спросил я себя, поворачивая ключ зажигания. Потом проверил положение рычага коробки передач и выжал педаль стартера. Двигатель завелся почти мгновенно. От неожиданности я выключил зажигание, вышел из машины и прошелся по улице. Ярдов сто прислушивался к отзвукам собственных шагов, и тут же оказался под кроной хлебного дерева. Все вокруг было тихо и пустынно; внезапно мне пришла в голову мысль, что Мэндон прав: человеческие рефлексы всегда чем-то обусловлены. Моя реакция была вызвана случаем, произошедшим много лет назад, только автомобиль был, конечно, другой марки. Эта глупая ситуация, почти животный рефлекс и мое знание его истинной причины заставили меня дать себе слово, что ничего подобного больше не повторится.

Я вернулся в машину с желанием прокатиться вокруг квартала. Даже если бы гул мотора стал похож на рев самолета, меня это уже не остановило бы, но как только я поравнялся с машиной, двери коттеджа распахнулись и на улицу повалили слушатели доктора Грина. Ну и ладно, мне не нужно лишний раз себе доказывать, что я преодолел свои страхи.

Тем временем люди разъезжались на своих колымагах, расходились пешком и степенно желали друг другу доброй ночи. Наконец на дорожке появилась и Маргарет Добсон, направляясь ко мне прямо через газон, и я снова увидел белизну ее кожи, обрамленную смоляной чернотой волос. У меня опять перехватило дыхание.

— Ну, — сказала она. — В чем дело? Снова запах духов?

— Это жестоко.

Она рассмеялась.

— Или ты боишься, что моя машина кусается? Почему так быстро заглушил двигатель?

— Ты услышала…

— Услышала? Да его слышали жители целого квартала, он довольно изрядно шумит. По правде говоря, я никогда не пользуюсь этой машиной вечером, если только не хочу кому-нибудь досадить, гоняя по его улице…

— И чем мы сегодня будем заниматься, портить настроение твоим друзьям?

— Это я уже сделала.

— А машина чертовски хороша. И скорость, наверное, соответствующая.

— Так и есть…

— Боюсь, что она у тебя долго не задержится, если будешь оставлять ключи в замке зажигания, — я захлопнул за ней дверь, обошел машину и уселся рядом. — Нет, такие люди как ты просто не хотят лишать воров работы…

— Я никогда ничего не запираю…

— А что же ты делаешь, каждый день меняешь машины?

— Что-то вроде того… — она завела мотор, тот буквально взорвался, и мы тронулись. Машина производила столько шума, что, похоже, глушителя у нее просто не было. Про нее нельзя было сказать, что двигатель взревел и перешел на ровный гул, никаким гулом и не пахло.

— Ну и как прошел день? — поинтересовался я.

— Все как обычно, а у тебя?

— Не зря. Ничего определенного, но появились неплохие перспективы.

— Я очень рада.

— Спасибо, — я наклонился к ней, стараясь уловить запах Huele de Noche, но безуспешно. Мне виден был ее бледный профиль, ее черные локоны, но все бесполезно, я не чувствовал знакомого аромата. Интересно, почему…

Она почувствовала мой взгляд и улыбнулась в ответ.

— Просто интересно… — заговорил я. — Почему ты не пользуешься косметикой?

— Потому что мне это не нравится. Кстати, у тебя есть какие-то планы на сегодняшний вечер?

— Только один — провести его с тобой, — прямо ответил я.

— Мне хочется где-нибудь просто поболтать. Нам есть о чем поговорить. Куда направимся?

— Только не за город.

— А мне казалось, тебе понравилось.

— До тех пор, пока я не начал приводить в порядок свой пиджак — довольно хлопотное занятие…

Мы остановились на красный сигнал светофора и она озорно заглянула мне в глаза.

— В следующий раз я захвачу с собой одеяло…

Все произошло так быстро, что у меня даже не было времени ни о чем спросить. Еще минуту назад мы ехали по улице, застроенной многоэтажными домами с квартирами для людей с туго набитым кошельком, и я блаженствовал на роскошном, красной кожи сиденье автомобиля, размышляя о превратностях своей судьбы и о том, куда она меня еще занесет, прежде чем я найду свой конец, — и вдруг после резкого поворота мы оказались в гараже, расположенном в подвале жилого дома. У меня засосало под ложечкой, ведь мне померещилось, что это подвал Сити холла, набитый полицейскими машинами, и я стал ждать какого-то подвоха с ее стороны, но, осмотревшись, заметил два ряда роскошных лимузинов и понял, что полицейскими здесь и не пахнет. Двое служителей в униформе как из-под земли выросли у нашего авто.

— Добрый вечер, сэр, — приветствовал меня тот, что стоял слева.

— Добрый вечер, мисс Добсон, — сказал второй.

— Добрый вечер, — откликнулась сама мисс Добсон, в чьем голосе сквозили отчужденность и равнодушие.