Целуй — и прощай!

— Это сокращение от «стряпчий по темным делам», — он вымученно улыбнулся, желая показать, что в этом слове для него нет ничего унизительного, и такое обращение не имеет никакого отношения к неуважению его персоны. Но мне это было и так понятно по их тону.

— Похоже, ты знаешь всех полицейских в округе, — заметил я.

— Вот уже много лет я часто бываю в этих краях и помню еще времена, когда на месте Сити холл был грязный гараж.

Мэндон покачал головой, словно не веря, что прошло столько лет с тех пор, и, все еще держа меня за руку, увлек в полумрак ближайшей закусочной. После ярко освещенной улицы в первый момент я почти ничего не видел, только гул голосов и запах. Запах копченостей, мяса, свежих овощей был просто великолепен…

Закусочная была набита битком, теперь я уже начал различать лица. По форме она была похожа на вытянутый пенал, и поэтому казалась бесконечной. В левом углу находилась будка кассира и табачный прилавок, который размещался на крошечном пятачке, а справа, напротив стены, от окна начиналась раздаточная, тянувшаяся до самого конца помещения. Это было что-то вроде кафетерия: посетитель брал из стопки чистую тарелку (никаких тарелок, перекусим на ходу, — предупредил Мэндон) и двигался вдоль раздаточного прилавка, за которым восемь человек в белых фартуках и поварских колпаках резали и раскладывали жареный ростбиф, солонину, копчености, языки, колбасу, сосиски, маринованные огурцы, укроп, ломти ржаного хлеба. Они принимали заказы и старались их более или менее точно выполнить (хотя, похоже, никто не возражал против некоторых вольностей с их стороны). Когда же вы наконец получаете требуемое, то подходите к массивной и приземистой стойке бара, где вам тоже приходится немного обождать, и вот уже тогда можно было приступить к трапезе — если, конечно, вам удастся найти свободное место за столиком. Но их не было, мало того, у многих столиков стояли, болтали, похлопывали друг друга по плечам, смеялись и ждали, когда освободится место, другие посетители этого кафетерия, среди них тоже было много полицейских. Большинство из них знали Мэндона и звали его Спот.

Мэндон наконец нашел свободное место у стены между двумя столиками, и мы уселись спина к спине. У каждого было по громадному сэндвичу в одной руке и по бутылке пива в другой.

— Теперь мне понятно, почему мы отказались от тарелок, — заметил я.

— Конечно, они потребуются, если прийти сюда пораньше или ближе к закрытию.

— А зачем вообще приходить? — не удержался я.

— Что?

— Я сказал, может быть, вообще не стоит появляться здесь. Если только ты не хотел меня удивить количеством знакомых полицейских.

Он покосился на меня.

— Если тебе это неприятно, мы можем уйти…

— Да, нет. Как тебе сэндвич?

— Хороший, а у тебя?

— Тоже ничего. Если закрыть глаза и не видеть манер этой публики, то я даже смогу доесть его…

Что-то коснулось моей шеи, и я повернул голову. Рядом со мной стоял седой мужчина в рубашке с черными нарукавниками, он подмигивал мне, призывая не выдавать его. Все это время он пытался дотянуться за моей спиной до Мэндона и к тому же весьма активно пережевывал остатки пищи, не закрывая рот. Запомнить его и поставить галочку против его имени в своем списке, потому что рано или поздно я затащу эту падаль, это жвачное животное в такое тихое и спокойное место, где мой выстрел никто не услышит… Значок на его рубашке отливал золотом — значит, это был не простой полицейский, как большинство в этой закусочной, а шишка покрупнее. Я немного подался вперед, чтобы облегчить его старания, и он тут же заехал Мэндону по макушке и спрятался за моей спиной. Тот, пока еще недоумевая, повернулся ко мне за объяснениями, но я скосил глаза в сторону седого полицейского. Чероки вытянул шею, заметил его и, видимо, узнал.

— Кажется, тюрьмой пахнет, — шумно втянув носом воздух, провозгласил он.

Тюремщик выпрямился и вышел из-за меня, посмеиваясь, как будто только что услышал самую остроумную шутку в своей жизни.

— Привет, Чероки, где ты пропадал? — сказал он, протягивая руку. Чтобы ответить ему тем же, Мэндону пришлось зажать свой сэндвич в зубах.

— Что с тобой творится последнее время? — не унимался коп. — Твоим ребятам мой отель больше не подходит?.

Адвокату, наконец, удалось освободить руку и достать сэндвич изо рта.

— Как поживаешь, Бу? Познакомься с моим помощником, Полем Мэрфи. Гай Бэдфорд, главный тюремщик этих мест.

— Рад познакомиться с вами, мистер Бэдфорд, — сказал я, мысленно прощаясь с ним…

— Он собирается заняться юриспруденцией, — пояснил Мэндон.

— Я собираюсь заняться юриспруденцией, — подтвердил я.

— Мы с отцом этого парня были друзьями, и он послал его ко мне поднабраться опыта.

— Ну, дружище, ты не ошибся выбором, — коп положил мне руку на плечо. — Зайди ко мне как-нибудь, и я выдам тебе всю его подноготную.

«Научись сначала жевать с закрытым ртом, свинья поганая», — никаких других чувств этот ублюдок у меня не вызывал.

— Не стоит от меня прятаться, Чероки. Я не занесу тебя в свои списки, хотя ты это давно заслужил.

— Обязательно заскочу, Бу, — пообещал Мэндон.