Целительница

Кивнув — понятно, подумала о своем. Пятеро детей… Братья. Сестры.

Интересно, какой оказалась бы моя жизнь, если бы у меня была большая семья? Если бы к нам приезжали в гости бабушки и дедушки? Забирали бы меня на каникулы?

— Саш! — встряхнул меня за плечи тезка. — Что случилось?

Я посмотрела на него сквозь пелену на глазах. Баран бараном, но иногда меня пробивало на сентиментальность.

— Старшая ведь лесбиянка? — сморгнув слезы, снизу вверх посмотрела я на Трубецкого.

Он медленно, вроде как нехотя убрал руки с моих плеч. Оглянулся на Игоря. Вздохнул.

Похоже, тема ему не нравилась. И не только ему. Я, конечно, понимала, что все люди разные, но для себя этого не принимала категорично.

— А еще наркоманка, — наконец произнес тезка. — Полгода провела в частной клинике.

— Тогда внимание, вопрос, — подключился к разговору Игорь. — Кто и за что допустил ее к работе врачом?

Стоило признать, в этом я была с Игорем согласна. Правила в медицине и целительстве действовали жесткие. Наркотики с ними были несовместимы.

ГЛАВА 15

Такого от младшего Трубецкого я точно не ожидала.

Судя по всему, Людмила Викторовна, с которой мы вышли из дома в одно время, тоже. Вместо привычного внедорожника — у всех парней были именно они, — машина представительского класса, да еще и с гербами рода.

Если я правильно понимала ситуацию, то это было продолжение истории с хирургом, о которой я успела забыть. В отличие от Александра с Игорем.

Чем-то они мне напоминали Андрея с Ревазом. Вроде и полная самостоятельность, но стоит приглядеться — отовсюду торчат чьи-то уши.

Ненавязчивая забота…

Спорить бесполезно. В этом я уже не раз убеждалась. Потому и не стала ничего говорить. Лишь с намеком улыбнулась Людмиле Викторовне. Мол, теперь мне и сам черт не страшен. С такой-то поддержкой.

Пока ехали в больницу — за рулем находился шофер, вспоминали события прошлого вечера.

Ужин был великолепен, князь, вернувшийся домой буквально в последнюю минуту, неподражаем. Если бы мне сказали раньше, что тот самый старший Трубецкой, которого отец называл акулой, может быть таким милым и непосредственным…

Еще один житейский опыт. Мы все — разные. И особенно отчетливо это видно, когда речь идет о друзьях и врагах.

С этой простой мыслью я вышла из машины. Закинула рюкзачок на плечо.

Когда разговаривала с Людмилой Викторовной о сдаче зачета, была уверена, что справлюсь без труда.

В том, что касалось навыков, не ошиблась. Да, было тяжело, но вполне по силам. А вот морально…

Я рассуждала о врачах-небожителях и их отношении к медсестрам и санитаркам, но забыла, что и сама собиралась примерить подобный «нимб». Целители, особенно сильные, были еще одной кастой. Той, которая над всеми.

Вам нужны чудеса? Они у нас есть!

В голову лезла всякая белиберда.

— Саш, мне кажется или ты последние дни чем-то расстроена? — не дав уйти не попрощавшись, остановил меня Трубецкой.

Я развернулась.

Водитель, который помогал мне выйти, стоял у машины и вроде как даже не смотрел в нашу сторону. Но я чувствовала поток его внимания.

— Саш?

— Кажется, я вчера выложилась сильнее, чем думала, — чуть заметно улыбнувшись, нашла я весомую причину для резко испортившегося настроения. — У меня такое бывает. Называется откат.

— Может, перенесем поход в клуб на завтра? — не усомнился в сказанном Трубецкой. Но посмотрел почему-то не на меня, а в сторону больницы.

Я оглянулась. Тот самый хирург стоял на крыльце и наблюдал за нами.

Хотелось бы сказать про пикантную ситуацию, но ни одному, ни другому я ничего не обещала. Более того, с тезкой нас связывали хотя бы общие дела, а с этим типом…

С этим типом у нас была общая палата. Если, конечно, сегодня мне предстояло работать с ней же.

Мне стало смешно, но я сдержалась. Подобные перепады настроения мне не свойственны, но причина данного конкретного случая была понятна. Я скучала! По отцу, по Ревазу, по Андрею, который уже второй день не выходил на связь.

Внимание Игоря и Александра напоминало об этом, давая до самого нутра прочувствовать, как их не хватает.

— Мы ничего не переносим и не меняем, — улыбнувшись, решительно произнесла я. — И удачи на танцах. Тяните ножку, господа будущие офицеры!

— Язва, — фыркнул тезка уже мне в спину. И добавил: — Из больницы тебя забираю я.

Оборачиваться я не стала, но рукой помахала. Чтобы знал, что услышала.

Статус изменился, но обе палаты остались за мной. И за Любочкой, вновь ставшей моей наставницей.

За вечер и ночь особых изменений не произошло. Двоих готовили к выписке, одного — тучного мужчину лет сорока пяти — к операции. Васильева чувствовала себя лучше и, когда я вошла, встретила улыбкой. Старичку было все равно, но я порадовалась, что ему не хуже.

А вот Иванов, который с начинающейся гангреной…

Задавать вопросы Рахиме Симбаевне я не стала, хотя и очень хотелось. Я решила так: если до конца смены ничего не изменится, позвоню Людмиле Викторовне. Оставлять его без помощи, точно зная, чем грозит промедление, я не собиралась.

Светлану утром я не видела, а вот Тоню встретила. Та словно специально стояла у лестницы и ждала меня. Увидев, приветливо улыбнулась.