Цель – все, смерть – ничто

Последний поднимавшийся по лестнице вытянул руку с винтовкой и нажал на курок. Пуля вошла моряку в левый глаз. Виталик, испуганно закричав, вжался в земляную стену. Валерий Петрович обнял его.

– Перестань, – зашептал он рыдавшему Виталику. – Перестань, или нас тоже убьют.

Мальчик замолчал и расширенными от ужаса глазами уставился на лежащего Сазонова. Решетку закрыли. Валерий бросился к доктору. У того был пробит лоб.

– Нас убьют, – прошептал Валерий. – Вот и кончилось все, – пробормотал он. Поднявшись, подошел к плачущему мальчику. – Успокойся, слезами горю не поможешь. Так говорят на Руси, из которой меня вышвырнули. – Он обнял мальчика.

– Алмаз! – весело проговорила Бетси. – Алмаз… А я не верила. Что он говорит? – спросила она пошедшего Бобби.

– Он по-нашему не понимает. По-французски тоже.

– Кто он по национальности?

– Русский. В этой яме у Карлика сидели русские.

– Черт возьми, – зло проговорила Бетси, – никто из наших не понимает! – и прищурилась. – Русские шлюхи, – обрадовалась она. – Отвезем его к нам, и его допросят русские шлюхи.

– Что вы тут делаете? – раздался злой голос Уштишь.

Бетси обернулась:

– Беру свое.

Позади сомалийки стояли восемь вооруженных винтовками африканцев. Четверо наемников Смита вскинули оружие.

– Не советую, – усмехнулась Уштишь. – Вас убьют прежде, чем вы нажмете на курок.

Бобби, покосившись, увидел стоявших с направленными на них винтовками воинов племени хунада.

– Сзади дикарей человек двадцать, – услышал он шепот стоявшего от него справа наемника. Ухмыльнувшись, опустил автомат. Трое других тоже.

– Слушай, ты, – шагнула вперед Бетси, – этот участок принадлежит Смиту, а…

– И Отундо тоже, – сделала шаг вперед Уштишь. – А ты забираешь…

– Здесь все наше! – повысила голос Бетси.

– Это наша страна, – вызывающе напомнила сомалийка. – И все принадлежит нам!

Женщины сошлись вплотную и не сводили одна с другой горящих ненавистью глаз.

– Что случилось? – закричал бегущий к ямам Отундо.

– Вот и все, – усмехнулся Генрих. – Теперь я сам себе господин. Денег добраться до Хобью мне хватит. Там относительно спокойно, и я первым рейсом улечу в Оман. Потом продам один камешек, и в Бонн. И все, я буду богат и счастлив. Так, – он посмотрел на компас, – сюда. Только бы найти на побережье катер или того, кто доставит меня в Хобью. Однако, – он остановился, – сейчас там полно пиратов. Да и как только поймут, что я свалил, за мной сразу отправятся люди Отундо, и пойдут они к океану. Точно, по моим следам. Черт возьми, меня быстро догонят и возьмут. Дикари все здесь знают. Переломают ноги и руки и бросят в саванне гиенам. Черт возьми! У меня по крайней мере тысяч на сто пятьдесят камней, а я… – Он сел на землю, дрожащими пальцами вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет. И вдруг вскочил. – А ведь там дорога! Надо поймать попутку, и все. В любую сторону километров пятьдесят, и меня никто не найдет.

– Подожди, – прервал Отундо Смит. – Как? Алмаз?! – закричал он. – Где?…

– Вот. – Отундо положил перед ним на приклад автомата небольшой алмаз. – И еще один забрал твой охранник. Не знаю кто, но его может опознать мальчик. Один из моих воинов учился в России и понимает по-русски. Твои придурки забили русского, у которого нашли алмаз. Но мальчик сможет опознать…

– Зачем? – усмехнулась Бетси. – Высокий светловолосый немец Генрих. С мальчиком теперь остался израильский врач. Он и сказал, как его зовут.

– Генрих? – переспросил Смит. – Адмус! – заорал он.

* * *

Внедорожник с открытым верхом остановился. Из машины вышли двое крепких африканцев. Один в шортах и с пистолетной кобурой на боку, отойдя метра на два от машины, расстегнул ширинку. Другой достал фляжку, открыл крышку. Удар прикладом по голове уложил первого. Второй, услышав шум, обернулся и выхватил револьвер. Генрих бросил в него винтовку и прыгнул вперед. Грохнул револьверный выстрел. Винтовка попала в руку, и пуля ушла в землю. Генрих сбил африканца с ног, моментально выхватил нож и всадил его в горло водителя.

– Я убью его! – кричал Смит. – Найдите его и приведите! – Он повернулся к восьми наемникам. – И ко мне! Я его лично буду кромсать!

– Мои воины пошли по следу, – успокоил его Отундо. – Он скоро будет у тебя.

– Что ты все для него стараешься! – зло спросила Уштишь. – А ты, значит, никто и…

– Запомни, – резко перебил ее Отундо, – здесь нет ни его, ни моего. Здесь есть наше. Когда надо будет, – перешел он на сомалийский язык, – то мы все сделаем. Сейчас рано.

– Что ты ей сказал? – тут же спросила Бетси. – Уштишь прекрасно говорит и по-арабски, и по-английски. А ты…

– Я не умею ругаться по-английски, – усмехнулся Отундо. – И по-арабски не могу сказать всего, что я о ней думаю.

Подыгрывая ему, Уштишь фыркнула и быстро пошла к машинам.

– Так ее! – злорадно улыбнулась Бетси и поцеловала Отундо в губы. – Это еще не все, – шепнула она.

Смит в это время распекал своих людей.

– Босс, – остановил его Адмус, – арабы говорят, что пойдут за дикарями. Я думаю, правильно сделают.

– Пусть идут, – кивнул Смит.

* * *