Цель – Перл-Харбор

Ладно, потом, после завтрака. Если приехал Нойманн, то все равно придет в комнату и не позволит спокойно поработать. А то и даст задание в очередной раз написать о причинах нападения Японии на Гавайи, о предположениях по поводу американской провокации… Об этом Торопов уже писал раза три. Конкретно об этом трижды, и еще четыре раза был вынужден упомянуть о Перл-Харборе, анализируя общую политическую обстановку в мире и на Тихом океане. Дались им эти Гавайские острова…

Но – их дело. И право.

Значит, вначале – спуститься вниз, позавтракать, возможно, выслушать очередные оскорбления в свой адрес, сделать вид, что не понял мерзких намеков, потом подняться наверх и снова сесть за работу.

То, что сегодня воскресенье, ничего не значит. Торопов работал без выходных. Ну разве что сегодня опять привезут проститутку. Может, заказать двух?

Торопов усмехнулся. Интересно, как отреагирует Краузе, если попросить сразу двух – блондинку и брюнетку. А если заказать мулатку или негритянку? Смогут они в Германии тридцать девятого года найти ему негритянку? А уж хозяйка как будет счастлива, если жилец устроит шумный праздник плоти…

– Я так понимаю, что вы уже проснулись? – прозвучало из-за неприкрытой двери. – Хозяйка звала завтракать?

Нойманн распахнул дверь, остановился на пороге. Сегодня он был в форме – и не просто в форме, а в белоснежном мундире, в шикарном белоснежном мундире. Нойманн в нем был похож на капитана дальнего плавания, только что вернувшегося из кругосветки.

– Неплохо выглядите, – счел нужным сообщить штурмбаннфюреру Торопов, даже не покривив душой.

– Я знаю, – отмахнулся Нойманн, вошел в комнату и остановился перед зеркалом, висевшим на стене. – В прошлом году ввели. Говорят, что скоро отменят, но пока… Хорошо. Думал надеть форменный фрак, знаете, такая у нас есть клубная форма. Черный, как рояль… Черное мне, кстати, идет даже больше, чем белое, но на дворе такая жара… Лето, знаете ли…

Нойманн тронул пальцами узел галстука, сбил щелчком невидимую пылинку с плеча.

– Тоже будете завтракать? – поинтересовался Торопов.

– Нет. Я тоже не буду завтракать. – Нойманн заговорщицки подмигнул Торопову, делая акцент на «тоже». – Вам не надоела стряпня фрау Лизелотты?

– Мне не предоставляли выбора, – сказал Торопов. – Но особых претензий у меня…

– До сегодня, – поднял указательный палец Нойманн. – До сего дня вам не предоставляли выбора, но с этого момента… Ну, не с этого, если честно, но с сегодня – точно, вы сможете сами выбирать… не только меню и место приема пищи, но и много еще чего вы сможете выбирать. Где-то так к вечеру у вас начнется новая жизнь. А пока у вас нет выбора, кроме как присоединиться ко мне. Составить мне, так сказать, компанию. Возражений нет?

Торопов несколько демонстративно окинул взглядом штурмбаннфюрера, потом перевел взгляд на свои матерчатые туфли. На фоне нойманновского великолепия одежда Торопова будет смотреться живенько. Уместно, можно сказать. Адмирал и портовый грузчик.

Нойманн взгляд заметил и понял правильно. Засмеялся.

– Ну что значит форма по сравнению с содержанием? – спросил Нойманн у своего отражения в зеркале. – Ерунда, исчезающе крохотная величина. Вот такая!

Нойманн показал пальцами, какая именно.

– Вы сейчас побреетесь, примете ванну. Затем явится парикмахер. Собственно, он уже внизу. Свистнете – он и поднимется. Прическа у вас вполне подходящая, он только подровняет немного… – Нойманн обошел Торопова, рассматривая того, словно товар на ярмарке. – Затем…

– Сегодня у вас праздник? – спросил Торопов.

– У меня? – Нойманн ткнул себя пальцем в грудь и покачал головой. – У вас праздник, херр Торопов… Простите, херр обер-штурмфюрер. У вас – праздник.

Нойманн полез во внутренний карман своего великолепного мундира, достал конверт и протянул его Торопову.

– Я не с того начал, – без раскаяния в голосе сказал Нойманн. – Вечно я так… Вот, это – ваши документы. Новые документы, настоящие документы… Полагаете, легко было решить вопрос о присвоении высокого звания и статуса недочеловеку?

Торопов почувствовал, как дрожь пробежала по телу. Протянул руку за конвертом и увидел, как трясутся пальцы.

Вот оно… свершилось…

Торопов сглотнул, все еще не решаясь взять конверт. Так и стоял с протянутой рукой. С дрожащей протянутой рукой. А Нойманн не торопился, чертов Нойманн протягивал конверт, улыбался, прищурив левый глаз, словно целясь Торопову в лоб.

А если это идиотский розыгрыш, с ужасом подумал Торопов. С них станется, между прочим. Эти суки всячески старались его унизить и оскорбить. Сколько раз провоцировали Торопова на ссору, сколько сил и нервов стоило тому не повестись, не поддаться этим троллям… И сейчас может оказаться, что в конверте – пустышка. Обманка. И окажется, что этот розыгрыш уроды готовили с того самого дня, когда фотографировали Торопова вот в этой самой комнате.