Цель – Перл-Харбор

Еще несколько дней назад он и представить себе не мог, что будет встречаться с Ямамото. С тех пор как адмирал сменил министерский кабинет на флагманский салон на линкоре, Ямамото вообще перестал встречаться с журналистами. Пришлось потратить много времени и дернуть за множество ниток, чтобы встреча состоялась. Да еще и в таком неофициальном формате.

Посол Германии Отт, близкий друг Зорге, был искренне уверен, что дружище Рихард готовит большую статью о том, как иностранные специалисты оценивают действия германского флота. С упором на недавний критский триумф и без особого акцента на печальную судьбу «Бисмарка», просил посол, и Рихард клятвенно ему обещал, что сделает все возможное.

Адмирал, правда, может напомнить, что Крит взял не флот, с улыбкой сказал Зорге, а парашютисты, так что говорить нужно не о победе германского флота, а о поражении британского… В общем, все будет, как всегда, хорошо – профессионально и достоверно.

Как все пройдет на самом деле…

Зорге до самого момента встречи испытывал странное чувство – нет, не страх, страх он давно уже научился контролировать.

Зорге никак не мог поверить, что согласился выполнить поручение того забавного американца, этакого классического рубахи-парня из американской глубинки, корреспондента газеты «Индиана Трибьюн». Зорге, кстати, с первой минуты знакомства если в существовании газеты с таким названием только сомневался, то в возможность и желание ее главного редактора держать в Японии собственного корреспондента просто не верил.

С чего бы это жителям штата Индиана интересоваться делами на другом конце Тихого океана? Американскому обывателю такое нелепое любопытство вообще не свойственно. Его больше интересует состояние дел в бейсбольной лиге, и как губернатор штата объясняет странные слухи о своей личной жизни.

Дугласа Конвея мало заботили сомнения немецкого коллеги, он запросто подошел к Зорге, представился, предложил сыграть в покер, проиграл, естественно, сотню иен, а потом как бы невзначай предложил прогуляться и поболтать… О жизни, естественно. О том, как лучше устроиться в Японии.

– Понимаете, – жалобно улыбаясь, пожаловался Конвей, – я приехал недавно, еще не все понял, вечно путаюсь в деталях японского менталитета и, кажется, уже успел прослыть среди японцев невежей.

Зорге, естественно, во все это поверил, участливо кивал, цокал языком и в нужных местах улыбался, прикидывая, на чью разведку работает американец. На родную – штатовскую? Вполне может быть, если судить по неуклюжести захода на вербовку. Американцы все еще не научились работать тонко и аккуратно. Собственно, они еще даже не начинали учиться.

Англичане?

Зачем им такой маскарад? Они прекрасно знают, что доктор Зорге никогда не пойдет на сотрудничество с иностранной разведкой. Рихард не то чтобы совсем наци, но патриот и не скрывает свою нелюбовь к закулисным телодвижениям.

Он даже с германскими спецслужбами вроде бы не сотрудничает. Отправляет иногда в Германию через посла обзоры внутриполитической жизни Японии, да – точные, да – интересные, но не более того.

Местные полиция и контрразведка это тоже знают и не особо усердствуют в наблюдении за журналистом. Время от времени пускают за личным другом германского посла хвост, но без назойливости, дежурно. Ничего не поделаешь – традиция следить за всеми иностранцами сложилась не вчера и не завтра исчезнет.

Когда Конвей наконец перешел к делу, Зорге удивился. На самом деле удивился, без дураков. Получалось, что американец прибыл из Москвы. Или работает с кем-то, кто связан с Москвой. Прямо об этом Конвей не сказал, но та информация, которой он владел и которой поделился, заставила крепко задуматься.

Когда американец впервые обратился к Зорге «дружище Рамзай», сердце Рихарда дрогнуло и замерло. Видно, и на лице что-то отразилось, потому что Конвей торопливо отступил на шаг и попросил не делать глупостей. Зорге и не делал. Зорге решил ждать продолжения.

Конвей перечислил всех участников группы Зорге, назвал имена и псевдонимы, рассказал о том, кто вербовал самого Рамзая, кто работал с ним во время подготовки. Передал привет от старинного знакомца еще по московским временам Евграфа Павловича, упомянул Евгения Корелина, с которым Рихард пересекался в Китае, – в общем, не просто привлек внимание собеседника, а приковал его намертво. Теперь, если бы Конвей сам попытался прекратить разговор, Зорге заставил бы его говорить. Любым способом.

От почетного звания эмиссара Москвы Конвей отказался сразу и твердо. Сказал, что представляет частную фирму, очень информированную, очень эффективную, но совершенно частную. Поддерживающую отношения с сильными мира сего на самом высоком уровне.