Цель

Я могу выжить и сама. Мне не нужны деньги Такера, я просто хочу его, настолько сильно, что брошу все, лишь бы быть с ним и Джейми.

Со всем имеющимся достоинством я поворачиваюсь к миссис Такер.

– Я очень вас уважаю. Я занималась всем этим де… всеми этими материнскими делами всего четыре месяца и, вероятно, тысячу раз делала что-то не так. Это трудно, но у меня есть Такер, ваш потрясающий сын, который помогает мне каждую минуту своего времени. Я представить себе не могу, как вы делали это все одна, но не позволю вам оскорблять меня и мои намерения. Это мой дом. Да, я не идеальна, но я стараюсь. Люблю Джейми, люблю Такера и, если в какой-то момент их счастью будет угрожать Гарвард или работа, тут же все брошу.

Она распахивает свои карие глаза.

Но я еще не закончила.

– Он и Джейми – самое важное в моей жизни, – яростно продолжаю я. – И я делаю все, чтобы они оба остались со мной, вкладываю все свои силы в эту семью и пытаюсь дать Джейми детство лучше, чем то, что было у меня, даже если это означает учиться с мужчиной, который, кстати, счастливо женат и имеет двоих детей.

За спиной миссис Такер раздается какой-то шум, и вырисовывается силуэт. Мне требуется еще секунда, чтобы понять: в дверях стоит Такер.

Опершись рукой о косяк, он криво усмехается.

– Так ты любишь меня, да?

39

Такер

Сабрина выглядит так, будто хочет исчезнуть или может выпрыгнуть в одно из многочисленных окон нашей квартиры. Знаю, она не любит оказываться в центре внимания, и я, возможно, даже не стану осуждать ее, если она решит сбежать.

Но что бы ни сказала ей моя мать перед моим приходом, а я намерен выяснить все до последнего слова, это, очевидно, придало Сабрине долю смелости. Она хмурится, глядя на мою мать, а потом разворачивается и встречает мой взгляд.

– Я тебя люблю, – подтверждает она.

Я делаю шаг ближе.

– С каких пор?

– С самого гребаного начала. – Когда моя мать морщится, Сабрина глуповато улыбается ей. – Извините. Мы с Таком все еще чистим язык. Не всегда вспоминаем, что вместо брани можно говорить «блин». – Она вскидывает бровь. – Или вы и за это станете меня отчитывать?

Губы у матери кривятся так, будто она пытается не рассмеяться.

– Нет, – говорит она слабым голосом. – Не стану. На самом деле… – она устраивает показательное представление, надевая свои зимние ботинки и пальто, – думаю прогуляться по кварталу. Люблю смотреть на снег.

– Чушь собачья. – Я делаю вид, что кашляю в кулак. Моя мать ненавидит зиму, и мы оба это знаем.

По пути к двери она бросает взгляд на меня.

– Прошу, ускорьтесь с этой «чисткой языка», Джон.

Когда она уходит, мы с Сабриной улыбаемся друг другу. Хотя веселье длится недолго.

– Прости меня, – говорит она.

– За что? – Я сокращаю расстояние между нами и кладу руки на ее стройные бедра.

– Я не хотела грубить твоей маме. Просто… она сказала… кое-что обидное. – Она поднимает руку, когда видит мрачное выражение на моем лице. – Не хочу повторять, мне кажется, она больше никогда не будет так говорить.

Я согласно киваю.

– Хочешь сказать, теперь, когда она знает, что ты меня любишь?

– Да.

С минуту я изучаю ее прекрасное лицо, прежде чем вновь улыбнуться.

– С самого гребаного начала, да?

– Ну, может, не прямо с начала, – уступает она. – Не буду врать, Так. Помнишь про ту связь, о которой ты говорил, когда мы впервые встретились? Что наши взгляды пересеклись и ты почувствовал что-то в тот момент? – Сабрина вздыхает. – Той ночью я чувствовала одно лишь желание.

– Знаю.

– Но это больше не так. И уже давно.

– С каких пор? – я не могу удержаться. – Когда ты поняла, что безумно любишь меня?

– Не знаю. Может, на том нелепом двойном свидании. Может, когда ты заботился обо мне, когда я думала, что больна, когда подарил мне портфель. Или когда ты вырубил Рэя из-за меня. Не знаю, когда точно, Так, но знаю, что люблю тебя.

В горле встает ком.

– Почему ты ничего не говорила раньше?

– Потому что боялась. И потому что не была уверена, любишь ли ты меня…

– Шутишь? Я потерял голову, как только мы познакомились, и ты это знаешь.

Она упрямо выпячивает подбородок.

– Я решила, что ты думаешь членом. Парни склонны к такому.

Это правда. Но я никогда не был таким парнем.

– А когда забеременела, боялась, что ты путаешь свои чувства к ребенку с чувствами ко мне. – Она проводит рукой по своим темным шелковым волосам. – Но самое главное – это то, что я… я…

Я провожу пальцами по ее губам.

– Что?

Слезы блестят на ее длинных ресницах.

– Не хотела разрушать твою жизнь. Я и так сделала тебя отцом раньше, чем ты планировал, и не собиралась все усложнять. Я не хотела… – она быстро моргает, – чтобы ты проснулся однажды с ненавистью ко мне.

Я рычу.

– С ненавистью к тебе? Боже, женщина. – Крепко прижав ее к себе, я зарываюсь лицом в ее шею. – Ты все еще не поняла, да?

– Не поняла что? – тихо спрашивает она.