Цейтнот (том II)

Я указал себе за спину, намекая на высказанное господином Баюном желание обсудить какие-то вопросы, и куратор понял меня верно, беспечно пожал плечами.

— Не в моих принципах упускать такого рода возможности, но надо уметь расставлять приоритеты.

Приоритеты? О, да!

Приготовленные для выезда машины оказались самыми обычными легковушками с ничуть не менее обычными регистрационными номерами. Неброские, серые, обе —четырехдверные. В первой нас дожидался водитель, во второй компанию шофёру составили два вооружённых до зубов типа в штатском и совсем молодой ещё парнишка-оператор, который даже не потрудился скрыть набранный потенциал. Да и не смог бы, пожалуй, — явно эталонный шестой виток и залит сверхсилой под завязку. Вундеркинд, не иначе. И вроде бы видел его как-то в институте, а вот при каких обстоятельствах — уже не скажу.

На военной кафедре? Должно быть, там.

— Оружие? — утонил у нашего спутника Альберт Павлович.

Эдуард поднял крышку багажника, взял ППС и подсумок с магазинами себе, предложил вооружаться нам. Мы отказываться не стали, пусть я и предпочёл бы этим трещоткам автомат под винтовочный нихонский патрон.

— Поехали! — скомандовал риковец, когда мы забрались в салон, причём мне в очередной раз пришлось садиться на переднее сидение.

Машины выкатились за ворота и на площадь выворачивать не стали, повернули в другую сторону, начали набирать скорость.

— Мы контролируем Фонарный мост, — сообщил мне Эдуард. — Переправим тебя по нему на тот берег, а дальше сам.

В окрестностях Якорной площади на глаза то и дело попадались следы ночного боя — почти все дома щерились выбитыми окнами, многие чернели сгоревшими крышами, от других и вовсе остались одни только закопчённые коробки. На тротуарах высились остатки снесённых танками баррикад, где-то стояли расстрелянные машины и валялись покойники в форме и в штатском, с белыми нарукавными повязками и без. Кое-где расположились пикеты республиканских сил, но ни на одном остановить нас не попытались, мы гнали по узенькой улочке без остановок. Встречались и немногочисленные горожане, эти пробирались прочь от центра. Там продолжала грохотать артиллерийская канонада, а вот в предместьях, насколько получилось разобрать, перестрелка уже стихла. По крайней мере в южных.

А в северных… Кто знает, что сейчас к северу от города происходит? А ну как интервенты прорвутся? Сколько их пожаловало? И ведь ещё Окрест, Средин и внутренние враги остаются!

Впрочем — не о том голова сейчас должна болеть. Мне бы этой самой головы в ближайшее время не лишиться! Мало ли как переговоры пройдут?

Фонарный мост республиканские силы удерживали чисто номинально — набережную и выезд на неё перегородили баррикадами, но бойцов за ними не было, огневые точки оказались обустроены в соседних домах. Как только автомобили миновали облюбованное Василем кафе, на дорогу вышел молодой человек в штатском, замахал руками и указал куда-то налево. Там — проезд во дворы, машины бросили прямо в арке.

— Опорный пункт в бане обустроили, тут проще пешком дойти, — пояснил нам Эдуард и тут же уточнил у молодого человека: — Что со связью?

Парень немного даже смутился, но юлить не стал и со всей прямотой заявил:

— Делаем всё возможное!

Эдуард обернулся и позвал нас:

— Идёмте!

Но не пошли — побежали. Проскочили узкий проезд, завернули в арку, пересекли дворик-колодец, нырнули в приоткрытую часовыми дверь. В вестибюле бани разместились бойцы, стояли прислоненные к стене винтовки, приткнулся в углу на колёсном станке «Хайрем». Кто-то курил, кто-то дремал.

— В кабинет администратора! — подсказал наш провожатый, и тут Альберт Павлович вдруг согнулся и приложил руку к сердцу, ещё и меня придержал.

— Вы идите! — замедлил я шаг. — Мы сейчас!

Эдуард медлить не пожелал.

— Проверю связь! — сообщил он и поспешил вслед за молодым человеком, потом обернулся и предупредил: — Только недолго!

— Уже идём! — подтвердил Альберт Павлович, опёрся на меня и неспешно двинулся вслед за риковцем.

Я выразительно посмотрел на куратора, тот улыбнулся.

— Укатали сивку крутые горки!

— Ну да, ну да… — пробурчал я себе под нос.

— Шибко ты недоверчивым стал, Петя! — попенял мне Альберт Павлович уже своим обычным голосом. Он оглянулся на оставшихся позади бойцов и начал говорить негромко и быстро: — Без комиссариата разыграть эту партию возможности не было, повязаны мы теперь накрепко, поэтому соглашайся на все условия Горского. В «Асторию» тебе придётся идти вне зависимости от результатов переговоров. Ничего иного наши коллеги не примут. Но! — Куратор ещё раз оглянулся. — Если заподозришь подвох или просто что-то не понравится — поброди по округе и возвращайся. Выкрутишься как-нибудь, тебе не впервой. И если в «Астории» что-то пойдёт не так, тоже всё бросай и уходи, не рискуй понапрасну.

Такого рода наставление удивило до крайности, и я не удержался, спросил:

— А как же образцы?

Альберт Павлович кисло улыбнулся.