Цейтнот. Том I

— В рамках социума судьба одного индивидуума не играет решающей роли! А ошибки не приобретут массовый характер, поучи закон больших чисел, бестолочь!

— А сам-то кто?!

Началась перебранка, пришлось вмешаться председателю. В целом аргументы Фёдора убедительными совету не показались, и вопрос на голосование не поставили, предложили вернуться к рассмотрению инициативы в рамках конкурса проектов.

Карл немедленно воспользовался возникшей заминкой, поднялся и провозгласил:

— Даёшь свободу политической деятельности!

Этот лозунг поддержали слаженным рёвом, ещё и тост провозгласили, а Всеволод велел Диане, исполнявшей обязанности секретаря собрания, включить пункт с соответствующим обращением к ректорату.

— Это уровень правительства, но, если ничего не делать, то ничего и не изменится! — заявил он, посмотрел на начавших разносить салаты официантов и спросил: — Ещё предложения?

Тут же вскочил пухловатый круглолицый живчик и на одном дыхании выдал:

— Следует незамедлительно направить в ректорат петицию с требованием перестать душить инициативы молодых перспективных учёных! Замшелые реликты должны уступить дорогу будущему!

— А кто перспективный-то, Ванечка? — немедленно крикнул в ответ обозлённый неудачей Фёдор Острог. — Твой шарлатан-гипнотизёр?! Да этот гроссмейстер недоделанный, кроме как шахматные этюдики решать, ничего и не умеет!

— Да как ты смеешь?! — взвилась черноволосая Эля. — Борис Давидович — настоящий учёный и светлый ум! А ты такое же ничтожество, как ваш Чертопруд! Ему даже пробирки доверить мыть нельзя! Прыщ на ровном месте! Бюрократ!

— Кто светлый ум? Резник? Да он очковтиратель! Пустышка дутая! — не остался в долгу Федя.

Пухлый живчик ринулся на него с кулаками, но был перехвачен и остановлен, а председатель студсовета вскочил из-за стола и гаркнул:

— Всё, дебаты окончены!

Но Эля требованию закругляться не вняла и озвучила-таки своё второе предложение:

— Выношу на голосование совета рекомендацию начать подготовку соискателей с использованием гипнокодов, а также расширить применение этой техники для студентов первых курсов! По предварительным расчётам внедрение нашей инициативы существенно увеличит долю операторов золотого румба и значительное ускорит их последующее развитие!

Заявление вызвало неоднозначную реакцию, мнения на сей счёт разделились самым радикальным образом от полного неприятия до горячей поддержки.

— Ещё больше гипнокодов? — возмутилась Инга. — Вам мало свихнувшихся соискателей и сжегших энергетические каналы первокурсников?

Эля в долгу не осталась.

— Да что об этом может знать недоучка с военной кафедры? — зло бросила она.

— Да уж побольше истерички, которая чаще на общественных работах бывает, чем на лекциях! — парировала моя бывшая одноклассница, тут-то я Элю и узнал.

Точнее — вспомнил. Именно эта скандальная брюнеточка качала права, когда её компанию перехватил на подступах к церкви комендантский патруль.

Разгоревшуюся было перебранку прервал Всеволод. Он предложил вернуться к обсуждению инициативы при рассмотрении проектов, за сим официальную часть собрания и закрыл.

— У Эли точно не все дома, — поведал мне Карл. — Чуть что не по ней — готова в глотку зубами вцепиться.

Я только плечами пожал, неохотно поковырялся вилкой в салате и решил дождаться горячего, а пока что попробовал тарталетку с красной икрой, но её вкус нисколько не порадовал, пришлось сооружать бутерброд из тоста и мясной нарезки. Впрочем, вскоре принесли бифштекс с жареной картошкой и блюдо с запечённой форелью на двоих, голодным я не остался.

Немного погодя на сцене в дальнем конце зала разместился оркестр, приглушили верхний свет, начались танцы. Карл отправился в уборную, а я откинулся на спинку стула и стал наблюдать за немногочисленными пока ещё парочками и сбившимися в шумные компании студентами. Невесть с чего ощутил себя куда старше, умней и опытней решительно всех собравшихся, и ощущение это мне категорически не понравилось, только не смог сразу понять, стоит ли ещё выпить и развеселиться или же с алкоголем наоборот пора притормозить.

Начал склонять к мысли о необходимости сходить проветриться, но с панталыку сбил Карл. Проходя мимо стола, отведённого председателю студсовета и его заместителям, он будто между делом прихватил с него бутылку коньяка.

— Ты чего?! — потребовал я объяснений, когда мой приятель плюхнулся за стол и с хрустом свернул жестяную пробку.

— А чего они? — не слишком-то понятно ответил Карл и ткнул толстым пальцем в этикетку. — Ты гляди: «КВ»! Не пятизвёздочный даже, а выдержанный! А они как собаки на сене, бутылку не открыли даже! Шампанское трескают.

Он разлил коньяк по рюмкам, мы провозгласили тост за здоровье, чокнулись и выпили.

— Да! — покачал я головой. — Этот куда мягче!

— Научный факт! — подтвердил Карл, отставив нашу початую бутылку трёхзвёздочного в сторону. — Давай за социальную справедливость!

Выпили и за это, а потом я сказал:

— Погоди! — И выскочил из-за стола, поспешил за вышедшей на улицу Мариной Дичок. — Потанцуем? — предложил, придержав барышню за руку.