Царство страха

Законы Политики в Америке чем-то напоминают законы физики: любое действие вызывает эквивалентное противодействие. Наша странная избирательная кампания мобилизовала множество местных фриков, которые, как они сами уверяли, в противном случае нипочем не пошли бы на выборы, и никогда больше не пойдут. Все они утверждали, что оказались у избирательных урн единствен­но потому, что ненавидели «политику» и особенно «политиканов».

Платформа «Власти Фриков», да и вся её предвыборная кампания, была предельно далека от общепринятой концепции «политики», мы черпали нашу силу среди людей, гордящихся тем, что они никогда не ходят на выборы. В городке, в котором ни один кандидат на выборную должность никогда не набирал больше 250 голосов, полностью лысый и высшей степени радикальный кандидат от «Власти Фриков» набрал на выборах шерифа в 1970 году 1065 голосов - и, тем не менее, проиграл сопернику, набравшему на 400 голосов больше.

«Власть Фриков» настолько поляризовала Эспен, что мы напугали и настроили против себя слишком многих избирателей и, таким образом, не сумели использовать голоса «фриков», впервые пришедших на выборы. Но так напугали этих мерзавцев, что они притащили на выборы людей в инвалидных колясках и даже на носилках, чтобы они проголосовали против нас. Они привели на выборы молодых и старых людей, которые были уверены в том, что «Айки» Эйзенхауэр все ещё является президентом США. «Я никогда, черт возьми, не видел ничего подобного, - сказал один из наблюдателей. - Я находился на первом участке, где, как мы полагали, все будет клево, но вдруг, откуда ни возьмись, на нас обрушилась волна калек и инвалидов. Я ни разу в жизни не видел такого количества грузовиков-пикапов».

Да, пикапы все ещё стоят у нас перед глазами. И любой человек, который попытается перейти им дорогу, должен готовиться к смерти. Именно это мне все время говорили, когда я баллотировался на пост шерифа: Даже если вы победите, вы никогда не войдете живым в офис. А если вы проиграете, то они позаботятся о том, чтобы больше никто из вас больше и не мечтал о том, чтобы стать шерифом.

Воскресный вечер в Фонтенбло

Воскресный вечер в Фонтенбло: жаркий ветер на авеню Коллинз. Прямо перед отелем, у самого океана, группы вооруженных охранников с «полицейскими собаками» патрулируют побережье, район пляжей, чтобы никто не просочился пощупать водичку, никто, включая гостей отеля. Пользоваться океаном по ночам на Майами Бич запрещено. Пляж теоретически является общественной собственностью, но устроители этого скотского «комплекса отелей», с местной администрацией заодно, обозвали это место «Золотым Берегом», да и застроили его отелями так, что они закрыли общественный пляж не хуже Берлинской Стены.

Путь к воде надежно преграждали высокие заборы и острые скалы, и оставались одни лишь маленькие замусоренные полоски берега, не более 40-50 метров в длину, которые отцы города спокойно именовали «общественными», а дальше начинались надежно укрепленные пляжи, принадлежащие отелям. На самом-то деле в общественной собственности находилось куда как больше земли, закон запрещал отелям отгораживать прибрежную территорию в принципе. Это считалось деликатным вопросом в Майами - поскольку отели захватывали земли направо и налево не только под пляжи, но и под бассейны; больше всего отели боялись, что кто-то наконец подаст в суд, чтобы прекра­тить это безобразие.

Так, например, отель «Дорал» - где в 1972-м году, в это убогое «Лето Съездов», по очереди гнездились предвыбор­ные штабы Ричарда Никсона и Джорджа Макговерна - был построен так близко к воде, что минимум половина относя­щегося к отелю пляжа и весь так называемый «Олимпий­ский бассейн» удобно устроились на принадлежащей госу­дарству земле. Небольшое судебное расследование по этому вопросу обернулось бы для «Дорала» финансовой катастро­фой адских масштабов, однако владельцы отеля не сильно переживали по этому поводу. Четыре ночи подряд во время «Съезда Демократов» меня арестовывали за «плавание в бассейне в неположенные часы».Часа в три-четыре утра обычно.

После первых двух эпизодов это превратилось в ритуал. Я появлялся в патио перед бассейном, залитым лунным све­том, здоровался с черным копом-охранником, раздевался и складывал одежду на пластиковый стул, стоявший у трамп­лина. Разговор, состоявшийся между нами в первую ночь, повторялся потом почти без изменений.

-      Вам тут не положено, - говорил наемный коп. - Эта территория по ночам закрыта.

-     Отчего же? - спрашивал я, снимая ботинки.

-     Это против закона.

-     Какого такого закона?

-     Того самого, за выполнением которого я слежу, черт по­бери. Того самого, который говорит, что плавать по ночам за­прещено.

-      Ну... - говорил я, снимая часы и укладывая их в мою жесткую белую кроссовку, - а что произойдет, если я сейчас все-таки прыгну в бассейн и поплаваю там, несмотря ни на что?

-     Вы, правда, собираетесь так сделать?