Царство. Пророчество

Мария держала свернутый пергамент, пробегая пальцами по своему имени. Он был все еще жив. Он написал ей. Это уже хорошие новости. Но что случилось с Лолой? Он нашел тот дом? Ребенок родился?

Пока она не знала правды, то могла защитить маленькую часть себя, которая верила, что все было хорошо. Мария вздохнула и просунула большой палец под восковую печать, сняла ее, развернула письмо и прочитала первые строчки.

Она склонила голову, ее глаза наполнились слезами.

«Моя дорогая Мария,

вначале хочу сказать, что со мной все хорошо, как и с твоей подругой Лолой. Чума не затронула нас, мы в добром здравии. И Лола стала мамой здорового мальчика. Путешествие выдалось непростым, но я надеюсь, что худшее позади.

Мы на пути во дворец, едем так быстро, как можем. Надеюсь скоро прибыть, может, когда ты получишь письмо, я буду в нескольких часах езды. Знай, что пока я не увижу тебя снова, ты в моих мыслях (как это было и есть всегда).

С любовью, Франциск».

– Что он пишет? – спросила Грир. Она села на край кровати Марии, нахмурила брови. – Что случилось? Лола в порядке? А малыш?

Мария вытерла ладонью внезапно увлажнившиеся глаза.

– Все в порядке. Они едут назад. Не могу поверить.

Она снова и снова перечитывала письмо, чтобы убедиться, что не придумала это.

– Правда. Франциск и Лола здоровы, у нее родился мальчик.

– Чудесно! Это самые лучшие новости! – Когда Грир улыбнулась, Мария увидела, что в ее глазах блестели слезы. – Здесь будет бегать маленький мальчик!

– Верно… – Мария снова свернула письмо, сжав его в руке.

Чудесные новости. Она не хотела думать, что это сейчас будет значить для них троих. Она была права насчет того, что у Лолы будет мальчик. Первый сын Франциска рожден вне брака, им придется жить с последствиями этого, нельзя забывать, что есть способы сделать его законным, это всегда будет возможным вариантом. А что, если придется? Вдруг Мария не сможет родить? Сколько они подождут, прежде чем решатся рассказать дворцу об их секрете? Как они с этим справятся?

Мария поднесла руку к глазам, утирая слезы.

«Это хорошие новости, это чудесные новости», – напомнила Мария себе. Но она нервничала все больше. Она пыталась выкинуть это из головы, пыталась думать лишь об их безопасном возвращении.

– Они скоро приедут, – Грир схватила Марию за руку. – Вы скоро снова будете вместе.

– Знаю, – улыбнулась Мария. – Можно взглянуть на это в перспективе, да?

Раздался стук в дверь. Через мгновение вошла служанка с подносом. Цецилия, дегустатор Марии шла за ней в нескольких шагах.

– Еда, миледи, – сказала служанка и поставила поднос на ближайший столик, затем присела в реверансе и ушла.

– Здравствуй, Цецилия, – Мария улыбнулась девушке, надеясь, что сегодня, в день таких хороших новостей, она получит ответную улыбку. Но та лишь присела, глядя на плетеный коврик.

Цецилия начала свою обычную работу, пробуя маленькие кусочки от каждого блюда, а Грир передавала их Марии.

– Что ты имеешь в виду, говоря о перспективах?

– Просто все остальное кажется таким глупым, – сказала Мария, разглаживая рукой простынь. – Особенно мои ссоры с Франциском. После пророчества и чумы это… – она кивнула на поврежденную руку. – Сейчас все видно гораздо четче.

– Жаль, что это должно было произойти с тобой, чтобы можно было разглядеть в перспективе, – сказала Грир с улыбкой. – Но в то же время я рада, что все так обошлось.

– Мне просто нужно увидеть Франциска, – сказала Мария. – Он скоро прибудет, но…

Раздался громкий звук. Мария и Грир повернулись и увидели, как Цецилия согнулась под столом, ее стул упал на пол.

– Цецилия? – спросила Грир, подбегая к девушке. – Что происходит? Что не так?

Цецилия повернула к ним лицо. Ее глаза были огромными и напуганными, она царапала руками горло. Потом вцепилась в край туалетного столика, пытаясь встать.

– Цецилия! – закричала Грир, выбегая в коридор. – Пожалуйста, кто-нибудь, помогите! Девушке плохо!

Мария сидела в комнате, беспомощная, а Цецилия лежала на полу. Девушка прерывисто дышала, вцепившись в горло и морщась от боли. Ее лицо покрылось синими пятнами. Она пыталась шевелиться, проползла несколько дюймов и замерла.

Грир встала на колени рядом с ней, прижимая Цецилию к себе.

– Не дышит, – сказала она дрожащим голосом. Рука Цецилии все еще была на ее горле.

Затем в комнату протиснулись двое стражников. Мария указала на девушку на полу:

– Мой дегустатор только что упал. Не знаю, может…

Грир отошла, позволив стражникам осмотреть лицо девушки. Один какое-то время подержал палец на ее запястье, пытаясь нащупать пульс.

– Простите, миледи, – наконец сказал он. – Она умерла.