Царство Прелюбодеев

Пол огромного двора был выстлан светло-серой хрустальной плиткой, напоминающей по цвету прозрачный, дымчатый опал. В каждой плитке томился замурованный белый цветок раскрытой лилии или соцветие из двух или трех цветов. И сами плиты соединялись меж собой таким образом, что создавался диковинный, пляшущий в лунном свете, узор. С двух сторон двора открывался вид на искусственный сад. Все деревья этого сада были посажены в мраморные и малахитовые горшки. Часть из них казалась натуральными – зеленая листва дышала изумрудной свежестью. Нежные зеленые ветки усыпали крупные розовые, белые и сиреневые цветы. В некоторых горшках цвели благоухающие розы различных сортов и расцветок: от кипенно-белого и алебастрового, до шафранно-желтого; от нежно розового, цвета Авроры и «бедра нимфы»[94] до ярко-пурпурного, карминного и почти черного оттенка. Над цветами стояло густое облако розового аромата. Владимир не смог удержаться: с благоговейным восторгом он подошел к одному из цветков и вдохнул знакомый и такой далекий запах, пальцы коснулись нежных соцветий. Бледно-желтые лепестки, туго скрученные в чуть распустившийся бутон, были прохладны и плотны на ощупь, на крайнем лепестке, словно слеза, застыла капелька росы.

Другие горшки приютили неживые деревья, а из чистого червонного золота. Лепестки и цветы были изготовлены искусным ювелиром и переливались, горели так, что слепли глаза. Вместо лепестков на цветах красовались драгоценные камни… Здесь были деревья, усыпанные гирляндами окатного жемчуга, сапфировыми, нефритовыми, берилловыми и лазуритовыми цветами; амарантовыми, рубиновыми соцветиями, напоминающими раскрытые маки. С искусственных шпалер спускались гроздья настоящего винограда, перепутанные с изумрудными листьями искусственного; аметистовые, александритовые, янтарные виноградинки горели яркими искрами, множились фейерверком огненных всполохов. В блестящих, острых на вид листьях прятались наливные розовые яблоки, выточенные из неведомого драгоценного камня с золотыми прожилками. Здесь были горшки с чудесными фиалками из сапфира, бутоны тюльпанов из розового рубина, топазовые хризантемы и опаловые лилии… Самым красивым показался куст жасмина, созданный из изумрудов и крупных алмазов, бриллиантовой огранки. Вдалеке послышался плеск воды – ближе к правой стороне располагался фонтан из чистого золота…

– Месье Махнев, вы долго еще будете цветами любоваться? – услышал Владимир за спиной низкий мужской голос. – Вас давно уже ждут.

– Ах, простите, – пролепетал Владимир и обернулся, чтобы посмотреть на говорящего.

На уровне глаз он никого не обнаружил. Взор опустился ниже – снизу вверх на него смотрел мужчина-карлик с большой головой и короткими, развитыми руками, одетый в восточный костюм. На голове карлика красовалась красная феска; короткие ножки, облаченные в шелковые синие шальвары, венчались розовыми парчовыми туфлями с загнутыми к верху носами; на широком поясе болтался кривой турецкий кинжал. Низкий густой баритон не соответствовал внешности странного малютки.

– Следуйте за мной, – важно проговорил карлик и кивнул головой.

«Странно… Снова карлик, – подумал Владимир. – Хотя, этот не похож на Фрола Карповича. Может, это его родственник?»

Владимир шел за карликом, рассматривая чудесное убранство внутреннего сада. На нескольких деревьях он увидел золотых птиц с глазами из драгоценных камней. Судя по шуму, здесь были и живые птицы. Вдруг, среди веток показался длинноногий серый соловей. Он поднял маленькую бурую головку к темному небу и запел такую пронзительную и душевную песню, что Владимир невольно прослезился, вспомнив своих нижегородских певунов. Стукнув когтями гладкую мозаику драгоценного пола, грузно завалившись на бок, к ногам нашего героя спрыгнул тучный павлин. Раскрылся диковинный, разноцветный веер хвоста. Перед глазами Владимира сверкнул огненно перламутровый фейерверк сложного пятнистого рисунка: ярко синие, купоросные круги чередовались с изумрудно зелеными овальными «глазками», переходя в ядовито карминовые соцветия. Покачивая маленькой головой с короной из нескольких перьев, павлин оглушительно вскрикнул, шаркнула когтистая лапка. Через минуту гордый красавец скрылся в густых розовых зарослях.

В середине гигантского по площади внутреннего двора находился прямоугольный донжон[95], задний край которого терялся в густых клубах влажного тумана. Стены донжона были сделаны не из серого гранита, а из белого индийского мрамора. Персидский длинноворсовый ковер, постланный возле входа, продолжался и за раскрытыми высокими палисандровыми дверями, массивные золотые ручки украшали их глянцевое полотно.

Перебирая маленькими ножками, карлик довольно быстро катился в глубину огромного зала… Владимир ахнул, уже в который раз. И было из-за чего!