Царство Прелюбодеев

– Она же представилась тебе при первом знакомстве.

– Представилась. Только… в ее доме столько странных вещей происходило. А кто эти люди из комнат, танцовщицы, ученики и прочие?

– Много будешь знать – скоро состаришься, как Полин, – перебил его Виктор. А странностей здесь хватает. Для того и работаем. А ты не расслабляйся, держи ухо востро. Не то – откусят! – демон захохотал.

Владимир натянуто улыбнулся.

– Еще вопросы?

– Почему в доме у Полин я мог летать, а сегодня я за собой такого не замечал?

– Не было причины – вот и не летал. С полетами не все просто. Я вообще удивлен: как быстро ты научился этому фокусу. У иных и веками не выходит. К полетам более склонны те, кто обитает в Раю. Мои же подопечные, в основном, ходят или бегают, реже ползают, – Виктор хохотнул. – Порода… Володя, в тебе есть порода и дерзкая прыть.

– Хорошее дело – а если бы я не взлетел, где надо, то меня сначала бы сожрал крокодил, а потом и львы, если бы от крокодила что-нибудь осталось? Так?

– Может, и так, – хмыкнул Виктор. – Ну, не сожрали же – вот и успокойся. Ладно, возвращайся домой. Отоспись. Ты скоро мне понадобишься. Совсем скоро у тебя начнется учебный курс. Пока набирай силы.

Владимир побрел к своему дому. Когда он миновал несколько дворов и попал к воротам своего жилища, то вспомнил о русалке Глаше.

«Я совсем позабыл о Глашеньке. Она это или не она? – думал он. – Нет, определенно – она! Но, почему русалка? Ладно, завтра я во всем разберусь».

Он поднялся на крыльцо. Горгульи все так же спали каменным сном, только теперь они не были похожи на сидящие изваяния, теперь они окаменели лежа, свернувшись калачиками, словно дворовые собачонки.

Владимир поднялся в спальню. Только здесь он понял, как сильно устал. Снятая одежда была сброшена на стул, усталые ноги с наслаждением ощутили холод шелковой простыни.

«Я посплю немного и тихонько проберусь к лесу, – думал он, проваливаясь в глубокий сон. Потом он вспомнил о чем-то и вскочил на ноги. Рука полезла в карман песочного сюртука. Владимир с радостью нащупал ореховый прутик и блаженно улыбнулся. Тяжелая голова упала на подушку. Морфей крепко смежил сонные веки.

Ему приснился удивительный сон. А был ли это сон?

Кто-то невидимый подошел сзади. Владимир не видел лица этого человека, он лишь уловил боковым зрением, что незнакомец одет в длинную светлую тогу с развевающимися на ветру фалдами.

– Владимир, ты находишься в аду. Но твоя душа сейчас спит. Во время сна ты можешь на некоторое время вернуться в ту жизнь, откуда недавно ушел, – проговорил незнакомец громким шепотом. От звуков его голоса шло небольшое эхо.

– Кто вы? – испуганно спросил Владимир

– Я – ангел снов. Я посланник светлых сил. Мне нет хода к адским душам, пока они бодрствуют. Лишь иногда я прорываюсь в это царство тьмы. Тогда, когда душа входит в поток безвременья, во сне. Я могу прорваться лишь к той грешной душе, о которой молится хоть одна живая душа в божьем мире. Глафира Сергеевна молится о вас…

– Глаша?! – радостно воскликнул Владимир.

– Да она сейчас сидит у вашей могилы и плачет. А до этого в церкви была, свечку за упокой души вашей грешной ставила.

– Глашенька, девочка моя… – по щекам Владимира потекли слезы.

– Хотите, пока длится ваш сон, я ненадолго пущу вас на землю? Об этом не узнают демоны. Вы посмотрите на Глашу. Правда, она вас не увидит.

– Конечно, хочу! – воскликнул Махнев.

Пространство дрогнуло, взорвался сноп искр, и Владимир устремился в потолок. Спина ударилась обо что-то твердое, его неумолимо тянуло ввысь. Прорезая тугие слои серого неба, он летел так, словно кто-то невидимый тащил его за воротник. Мелькнули пестрые всполохи, тело обдало ледяным холодом. А после стало тепло, глаза ослепли от внезапно брызнувшего, яркого света. Он оторвался от поверхности рыхлой и влажной земли так же стремительно, как улетает воздушный шар в ветреную погоду. Рука едва успела ухватиться за ветку высокого дерева. Легким усилием он притормозил свой стремительный полет и завис на верхушке зеленого, раскидистого дуба.

Глаза болели от света. Яркое майское солнце стояло в самом зените, дул весенний ветер. Повеяло свежей травой, зреющей, готовой к оплодотворению землей, наливающимся соком, деревом, цветущим первоцветом, ландышами и клейкими, молодыми дубовыми и липовыми листочками.

– Господи! Как хорошо в твоем мире! – От восторга и умиления из глаз брызнули слезы. – Как давно я не был здесь и не видел божьего дня.