Царство красоты (фрагмент)

Маюми намекнула, что в её семье очень строго относятся к соблюдению традиций, очень ценят мужские поступки. Поэтому мы вместе выбрали «достойное» её семьи кольцо. На бриллиантовое доказательство моей «любви» ушёл почти весь заработок студенческих лет. Эти деньги предназначались моей матери, но, разумно рассудив, что настоящая работа не за горами, я решил не расстраивать свою будущую супругу. Мы назначили дату свадьбы на декабрь, выбрали место – Сиэтл. Маюми захотелось, чтобы вся её родня использовала такой важный повод для того, чтобы посмотреть мир и то место, где теперь будет жить её дочь… и внучка… и правнучка – семья у Маюми большая, если не сказать необъятная.

И вот, было нечто, что-то глубоко внутри меня, что не позволило привести невесту в дом матери. Какой-то стопор, необъяснимый внутренний барьер, словно моя душа знала, что всё это – ненастоящее и скоро закончится.

Случилось то, чего я не ожидал от себя. То, чему у меня до сих пор нет объяснения. Это был пеший поход в Канаде – развлечение для всей молодёжной части семьи. И мы с Софи «случайно» отбились от группы, потерялись, оставшись наедине на двое суток. Ежу понятно, что вся эта смешная ситуация была подстроена Алексеем, но когда я понял, что у нас совсем нет никакой связи с миром, по-настоящему испугался – никто и никогда не учил меня выживать в лесу. И на моей совести была ещё и девочка Софи. Да, та самая, которая так усердно выбешивала меня в мою прошлую жизнь в Сиэтле, и из-за которой отец отправил меня в ссылку на три года в Париж.

Я так до сих пор и не знаю, была ли она причастна к организации нашего «уединения», но с её стороны больше не было никаких поползновений в мой адрес. Ни одного. Ни единого. А я их ждал, нахохлился весь, приготовился отбиваться… А когда понял, что ничего не будет, не заметил, как потянулся к ней сам. Я целовал её, и она думала, что я делаю это во сне. Ни черта я не спал - просто не мог сдержаться, делал то, чего дико хотелось в ту секунду. А вот источник и причины желания были не ясны, и это … испугало меня. Я убеждал себя в том, что просто реагирую на её красивое тело и чрезмерную близость, всё валил на свой зашкаливающий в последнее время тестостерон, пока не полез голым в её постель уже в отеле. Только тогда дошло, что меня влечёт к ней.

Я понял, что играю в её любовь, она, действительно, игрушка в моих руках, отец был прав. Не люблю её, отшвыриваю от себя, но как только она теряет интерес, меня душит желание вернуть всё обратно, также видеть влюблённые синие глаза девочки, которую уже привык считать своей тенью.

Мне стало тошно от себя, и я уехал, пока не случилось непоправимое – секс. Мы уже как минимум дважды были в шаге от него, и если бы я только раз сделал с ней это – отец бы не простил. Он бы стёр меня в порошок, у меня в этом не было сомнений. Поэтому я уехал и постарался свести эпизоды наших семейных встреч к минимуму.

И это шаткое затишье продлилось всего три месяца. Я совершил ошибку, пригласив Софи на празднование своего Дня Рождения, но и поступить иначе не мог – вся молодёжная часть семьи была в сборе.

И случилось то, что случилось: Софи словно с цепи сорвалась, такого открытого вызова на секс я не ожидал от неё. Она предложила себя, заявив, что давно мечтала, чтобы именно я был у неё первым.

Интересно, это совпадение? Неужели судьба так с нами играет? Ведь не могла она знать о моей слабости к девственницам – нет в мире ни единой души, с кем я хотя бы раз обсуждал этот свой заскок.

Я оказался в ситуации, где от меня мало что зависело: моего внутреннего монстра, питающегося девственницами, уже было не сдержать. И я бы сделал то, о чём меня попросили, и чего как животное желал сам, если бы в спальню «неожиданно» не вошла Маюми.

Так Софи легко и непринуждённо поставила точку в моей женитьбе.

О том, что ребёнка не будет, я узнал после произошедшего скандала с Софьей. Маюми рыдала, сообщая мне о замершей на фоне стресса беременности. Заявила, что это я виновен в смерти нашего ребёнка. Я не разделил её истерики – наверное, попросту не успел ещё достаточно хорошо привыкнуть к мысли об отцовстве. Огорчило другое: Маюми разобралась с медицинскими проблемами сама, не посчитав нужным взять меня с собой на операцию. Тот путь, который непоколебимый Эштон проделал от желания секса с чересчур открытой девственницей до решения заключить брак с ней, наталкивал на определённые мысли. Я поинтересовался у своей почти состоявшейся жены, где именно врачи удалили из неё нашего умершего ребёнка, она, конечно, ответила, чего не скажешь о самом госпитале, работники которого не нашли никакой информации о пациентке с интересующим меня именем.

Я почти женился. Я почти связал свою судьбу с женщиной, дважды солгавшей в очень важных и интимных вещах!