Читаем Царская экспертиза полностью

Доктор принялся дотошно выслушивать грудь Шумилова, долго выспрашивал его о симптомах, входя в мельчайшие детали. Алексею не составило большого труда ответить на все вопросы Португалова, поскольку он на самом деле страдал астмой. В конце концов, Иван Владимирович закончил осмотр и отложил в сторону трубку.

— Что тут сказать? Сейчас у вас ремиссия, и чувствуете вы себя, полагаю, неплохо. У вас даже нет характерного для астматиков свистящего дыхания. Климат у нас благодатный, весьма подходящий для лечения астмы, так что улучшение самочувствия вполне закономерно, — голос доктора был спокойно — доброжелательный. — Если позволите, я бы хотел дать вам несколько советов относительно методов борьбы с болезнью.

Шумилов внимательно выслушал хорошо знакомые рекомендации об опасности переохлаждения, о необходимости борьбы с пылью, о стимуляции дыхания имбирём и луком. С каждой минутой Португалов вызывал в нём всё большее расположение и в какое — то мгновение Шумилов решил прекратить свою игру. Движением руки он остановил доктора и произнёс:

— Я вас обманул, Иван Владимирович. Я не болен астмой…

— В самом деле? — опешил Португалов. — Вы очень натурально всё описали. Про то, что плечи у астматиков потеют по ночам далеко не все знают…

— Я вам потом расскажу, откуда всё это знаю.

— Так что же вас привело ко мне?

— Захотел посмотреть, что вы за человек.

— Угу… угу… понимаю, — озадаченно пробормотал доктор. — Вернее, совсем не понимаю. Потрудитесь объясниться.

— Мне нужна ваша помощь в одном щекотливом вопросе, касающемся г — жи Максименко.

— Вот оно что… Это она вас послала? — Португалов внутренне напрягся, и лицо его моментально сделалось непроницаемым.

— Нет, что вы!.. Уверяю, что ей очень бы не понравилось, узнай она о моём появлении здесь.

Доктор молчал, видимо, не зная как вести себя дальше.

— Я слышал, вы были лечащим врачом её покойного мужа… — продолжил Шумилов.

— Да, это так, — осторожно ответил Португалов. — А в чем, собственно, дело?

— Видите ли, я работаю юрисконсультом в «Обществе взаимного поземельного кредита», и мадам Максименко обратилась ко мне с просьбой организовать для неё сделку по покупке крупного участка земли. Не буду сейчас вдаваться в излишние подробности, скажу только, что у меня есть основание полагать, что со стороны Максименко возможна нечестная игра. Помогите мне разобраться в происходящем. Я слышал, вокруг смерти её мужа был какой — то скандал?

Доктор замялся, потом тщательно подбирая слова, ответил:

— Да, вы правильно поняли эту дамочку. Скандал действительно имел место, да ещё какой! С применением осадной артиллерии и проходами кирасир по флангам. Для таких людей лгать и кляузничать не то, чтобы не грех, а прямо — таки отдохновение души. И, заметьте, будучи по самой своей природе неспособной ни к какому созидательному труду, госпожа Максименко всю мощь своего капитала и величие собственного положения употребляет на то, чтобы мешать делать дело другим. Она и окружает себя людьми праздными и никчёмными. А честный человек для неё — как бельмо на глазу, его честность она воспринимает как личное оскорбление. Знаете, я думаю, что таким людям, как она, вообще не стоило бы жить на свете. Грешно, конечно, говорить такое, тем более врачу, но всё моё естество восстаёт против этой жабы в женском обличии. Не советую вам иметь с ней никаких дел. Никаких.

— А вы не можете рассказать подробнее, что за история у вас с ней вышла?

— Извольте, тайны тут никакой нет. Её муж, Николай Фёдорович, заболел тем, что по латыни называется typhus abdominalis, а по — русски — брюшным тифом. Случилось это десять месяцев назад, в сентябре, когда он поехал по делам в Калач, а она здесь осталась, якобы, присматривала за постройкой нового дома.

— Почему «якобы»? Была другая причина?

— Думаю, была. Но я высказываю сугубо свою точку зрения и не навязываю её вам, поэтому о своих предположениях умолчу и предоставлю вам составить обо всём случившемся собственное мнение. Так вот, ему в Калаче стало настолько плохо, что все уже думали, что он умрёт. Александра Егоровна поехала в Калач, забрала его и перевезла сюда, а меня пригласила его лечить.

— А до этого вы лечили кого — нибудь из их семейства?

— Да, конечно. Уже года три, собственно, с той поры, как они в Ростов переехали. Так вот, я хочу сказать, что организм Николая Фёдоровича был молодой, крепкий — ему ведь и было — то всего тридцать четыре года! — и потому Максименко стал, в конце концов, поправляться. Проболел он в общей сложности около месяца. Восемнадцатого октября утром я был у него с очередным визитом и констатировал выздоровление. Всё было хорошо, понимаете, он чувствовал себя здоровым и был таковым. Со мной расплатились за лечение. И более я уже не собирался приезжать.

Перейти на страницу:

Похожие книги