Царица Теней: возвращение Персефоны

На четыре долгих луны Персефона замкнулась в себе: занималась цветами, наслаждалась природой… В её силах было вырваться из плена, сделать всё по-своему, но, привыкшая подчиняться матери, Персефона никак не могла решиться пойти против её воли. Всё изменилось перед очередной встречей великой троицы. Три брата – Зевс, Посейдон и Аид – собирались на Олимпе, чтобы почтить приветствием друг друга и обсудить важные дела их царств. Гера и Амфитрита часто сопровождали своих мужей – чуткие и мудрые, они развлекали их, сглаживали острые углы, наводили на правильные мысли. Персефона надеялась на этот день, ждала, что Зевс призовёт её на Олимп, но Зевс, то ли из-за страха перед Деметрой, то ли из-за нежелания снова вступать в споры, промолчал.

Последней каплей стало то, что на этот Совет Триединства он призвал и остальных богов. Всех, кроме неё. В отчаянии и горе Персефона отправилась на берег ручья и воззвала к Нереидам – сёстрам тех, что сопровождали её во дворце Аида. И Нереиды услышали её зов.

Ранним утром, когда колесница Гелиоса едва показалась на горизонте, а Деметра отправилась на встречу трёх братьев, к Персефоне наведались Нереиды. Двенадцать юных нимф семенили за тринадцатой – столь же прекрасной, как океан, и такой же лёгкой, как морской бриз. Смешливая, искренняя, открытая, тринадцатая нереида вышла к Персефоне и склонила голову в том поклоне, в каком обычно приветствуют равных.

– Приветствую богиню весны и царицу царства Теней, – вежливо сказала она, – я Амфитрита, супруга Посейдона.

Персефона встала, не в силах поверить в то, что слышит. Неужели сама Амфитрита? Раньше они не встречались, и Персефона всегда представляла жену Посейдона высокомерной, молчаливой и властной, но как она сама менялась вне тронного зала дворца Аида, так и Амфитрита оказалась яркой жизнерадостной девушкой вне своих царских обязанностей.

– А я Персефона…

– Я знаю твоё имя, все говорят о тебе… – отмахнулась Амфитрита, – и я восхищена. Ты такая красивая и смелая, ты достойна занять свободное место среди жён великой троицы, – она прошла мимо Персефоны и резко обернулась. Зелёные одежды взлетели и опустились от этого движения, волосы сверкнули бликами воды, а в воздухе разлился аромат морской соли и водорослей. – Я хочу быть твоим другом, но это позже… пока, мы должны сделать так, чтобы твоё первое появление на Олимпе в роли царицы Теней запомнилось надолго. Никто не посмеет усомниться в твоём положении.

Персефона нахмурилась, с недоверием глядя на неё.

– Почему ты мне помогаешь?

Амфитриту не оскорбило недоверие, и тёплая улыбка не исчезла с её лица. Она лишь взмахнула рукой, и её сёстры-нереиды вынесли тёмные царские одежды и корону, ту самую, которую Персефона носила в царстве Теней.

– Многие завидуют тебе, Персефона, – сказала Амфитрита, – кто-то недоволен появлением времён года, кто-то считает тебя недостойной старшего брата из трёх, но только не я. Море всегда приносит дары, и оно неподвластно устойчивым стереотипам, в стоячей воде не выжить золотым рыбкам. Твоя мать, – Амфитрита состроила смешную гримасу, – пытается разладить твой брак. Этого не будет. Афродита сказала, вы предназначены друг другу, а кто, если не она, может знать о предназначении всё?

– Но я… здесь божественный барьер и… – Персефона не договорила, понимая, как по-детски это звучит. Она же просто пытается найти оправдания своему бездействию, своей нерешительности.

– Ты богиня весны, ты царица Мёртвых, займи своё место! Ни мать, ни отец, никто не может говорить тебе, что делать. – Амфитрита стала помогать ей переодеваться, продолжая щебетать над ухом. – О, я знаю это чувство, когда, возвращаясь домой, ты теряешь над собой контроль, забываешь, что ты уже не ребёнок, забываешь о своём положении и обязанностях. Особенно если привыкла к заботе родителей, к безусловному их почитанию. Я пришла напомнить тебе, кто ты такая, чтобы ты потом напомнила об этом другим. Ты войдёшь со мной в зал Дворца Собраний на Олимпе не как дочь Деметры, а как равная мне богиня. Иди и сияй! – она закончила свой монолог и поставила в нём жирную точку, закрепив корону Персефоны в её волосах. – Пора.

Зал Собраний был переполнен богами, их голоса гулом звучали меж колонн – все стояли по кругу, а в центре возвышались три трона, выстроенные ещё до раздела царств. На одном из них восседали Зевс и Гера, напротив Аид – с его стороны круг богов редел, они теснились в сторону Зевса, и лишь самые бесстрашные, вроде Гелиоса и Афины, оставались на своих местах. Третий трон пока пустовал. Ожидание опускалось на всех присутствующих и постепенно растворяло их терпение, но жаловаться было нельзя. Все знали, что Посейдон, в силу своих обязанностей, не мог сиюминутно покинуть океан и явиться на встречу – любой его недосмотр мог привести к катастрофе, а после случая с Деметрой боги не желали никаких катастроф хотя бы в ближайшие десять веков.

Однако ожидаемое, как всегда и бывает, свершилось не так, как представляли себе все присутствующие. Прежде Посейдона явился Гермес, он возник у входа и громогласно объявил: