Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

Она прерывисто вздохнула, стараясь не слушать леденящие душу вопли и шорох крыльев гарпий. Её не догонят, только не сегодня, когда она так близко к цели. Девушка взмолилась всем богам, чтобы позволили ей добраться до моря, но боги молчали: одни не желали помогать, другие просто не знали о ней, а некоторые были оскорблены и мечтали о мести. Даже проказница Тюхе отказалась мешать Ананке, да и братья-Анемы ничем не могли помочь. Они едва успели отскочить в сторону, когда конь промчался мимо них, вскидывая в воздух новый ворох лепестков.

Впереди показалась полоска моря, сверкающая алмазными бликами, шорох волн разбил симфонию звуков равнины, и девушка снова поторопила коня, обернувшись на гарпий. Только никого не увидела. Гарпии остались далеко позади, будто врезались в плотную невидимую стену, они скопились там и злобно верещали, бросая дикие взгляды на ускользающую добычу. Девушка восторженно вскрикнула, но в следующий миг её и без того бледное лицо побледнело ещё сильнее, радость ускользнула из глаз, уступая место ужасу.

— Стой! — она потянула гриву коня на себя, крепче прижимая свёрток к груди. Выбранная для побега тропа привела её не к песчаному побережью, как она ожидала, а к обрыву, который отвесной стеной падал прямо на торчащие из моря скалы.

Конь заржал в попытке остановиться, взрыхляя копытами землю, развернулся, и, сбросив часть цветов в пропасть, устоял. Девушка похлопала коня по лоснящемуся боку и спешилась. Её трясло, ноги казались ватными, а голова кружилась, отчего она не сразу заметила облако пыльцы, обретающее форму молодой женщины. Налобная тиара, мужской хитон и божественная аура, которую едва ли можно было не узнать.

— Левка, отдай мне его, и я помогу справиться с гарпиями. Я спасу тебя, — ласково сказала женщина, принявшая своё физическое воплощение. Она разговаривала так, будто перед ней стоит несмышлёный ребёнок. — Отдай!

Левка мотнула головой и обхватила свёрток двумя руками.

— В твоих устах яд, Артемида. Ты хочешь убить невинное существо и лжёшь! Мы же обе знаем, что гарпиям нужна не я, а он.

— Он не должен жить, как ты не поймёшь? — возмутилась Артемида. — От таких существ нужно избавляться, чтобы сохранить баланс и стабильность фауны, — она сделала шаг к Левке и протянула руки. — Ты же не хочешь, чтобы я донесла Зевсу?

Левка отступила на самый край.

— Если подойдёшь, я прыгну!

Артемида рассмеялась.

— Да брось! Ты же не всерьёз? — их взгляды встретились, и веселье ушло. — Тогда тебе стоит винить только себя, — она сделала небрежное движение руками, и перед ней возник золотой лук. Тетива отразила все оттенки солнечного света. — Выбирай! Я могу убить его одного или вас обоих. Насколько дорога тебе твоя жизнь?

Левка, не двигаясь, смотрела на Артемиду из-под нахмуренных бровей. Она не боялась божественного оружия и не боялась смерти, только хотела, чтобы существо, которое она спасла, выжило. Артемида встала в боевую стойку, натянула тетиву, формируя стрелы из божественной энергии. Левка закрыла глаза. Один удар сердца, второй, а на третий поле вдруг покрылось морозным инеем, воздух заледенел, и гарпии, всё ещё мечущиеся вдали, грудой попадали в траву. Артемида выругалась, сразу убрала лук и отступила. Одновременно с этим между ней и Левкой вспыхнуло лазурное пламя, из которого в полном своём величии появился Аид. Если бы взглядом можно было убивать, Артемида сейчас рассыпалась бы в прах.

— Ты нарушила правила, Артемида, — сказал он, и само мироздание в этот момент застыло, слушая его голос. — Это границы моего царства. У Тёмных Врат запрещено доставать божественное оружие Олимпийским богам, ты забыла?

Артемида склонила голову.

— Владыка Аид, я преследую нимфу-воровку, она укрывает чудовище, которое надлежит уничтожить.

— Какую нимфу?

Артемида выглянула из-за его плеча, он обернулся — у обрыва, кроме коня, не было никого, и только ветер качал колоски непримятых трав.

(наши дни)

Раздался хруст. Лина отдёрнула руку от сломанной ветви белого тополя и взглянула на Гестию, хотя перед глазами ещё стоял образ напуганной Левки. Гера солгала. Левка обладала светлой кожей, белыми волосами и тонкими бровями — рядом со смуглой Персефоной, с её роскошной копной каштановых волос, Левка смотрелась лёгким капустным мотыльком. Как можно было сравнивать их совершенно разную красоту.

— Что это? — спросила она.

Из аллеи скульптур они перешли в дом и сейчас находились в узкой библиотеке, где саженец белого тополя занимал почти всё свободное пространство. Гестии пришлось протиснуться между тополем и книжным стеллажом, чтобы дотянуться до сломанной веточки и восстановить её.

— Ты задала вопрос, — ответила Гестия, — я пытаюсь дать тебе самый развёрнутый ответ. Посмотри до конца, тогда я всё объясню.

Лина не послушалась. В её голове сражались за право первенства десятки вопросов, и один из них победил.

— Почему вы помогаете мне?

Гестия улыбнулась и указала на тополь.

— До. Конца.

На этот раз Лина подчинилась.

(Эпоха Великих Войн. Через несколько лет после Раздела Царств)