Царица Савская

В Арлефе я взял билет до Лунда: быть может, Царица Савская едет в Лунд в гости, я не буду терять её из вида.

Но в Лунде она не вышла.

Теперь мне снова пришлось заплатить кондуктору до Лаккалэнга и ещё сорок эре сверх того — всего уже восемьдесят. В Лаккалэнге я взял билет сразу до Хесслехольма, чтобы быть уверенным, после чего уселся, испытывая нервное чувство от этого сложного путешествия. Меня раздражала и болтовня других пассажиров; какое мне, во имя Божие, дело до того, что в Гамбурге разразилась эпидемия ящура? Мои спутники были, очевидно, сельскими жителями, простыми шведскими скототорговцами, в течение двух с половиной часов они не говорили ни о чём, кроме ящура в Гамбурге. Да, это было действительно необычайно интересно! И кроме того — разве меня не ждёт в Мальмё этот человек? Ладно, пусть ждёт!

Но Царица Савская не вышла и в Хесслехольме.

Тут я прихожу в бешенство, я плачу кондуктору до Балингслефа, опять с доплатой сорока эре — итого одна крона и двадцать эре, и, сцепив зубы, беру в Балингслефе билет прямо до Стокгольма. Это стоило мне сто восемнадцать крон наличными, чёрт меня побери, если не так! Но было ясно, что Царица Савская едет теперь в Стокгольм, — так же как в прошлый раз, четыре года назад.

Мы едем час за часом, я слежу за ней на каждой станции, но она не выходит. Я вижу её в окне купе, и она внимательно наблюдает за мной; ах, она не утратила своих чувств ко мне, это я видел ясно. Но она была немного смущена и опускала глаза, когда я проходил мимо окна. Я не поклонился ей, я каждый раз забывал это сделать; если бы она не сидела взаперти в этом ящике — дамском купе, я бы, конечно, давно подошёл к ней, напомнил бы о нашем старом знакомстве, о том, что я, прямо скажем, спал однажды в её постели, Я бы порадовал её тем, что спал отлично, до девяти часов. Как она похорошела за эти четыре года, теперь она была ещё больше, чем прежде, Царицей и Женщиной,

И час проходил за часом, и ничего не случилось, кроме того, что около пяти мы переехали корову; мы слышали, как захрустели кости, и остановились на минутку, чтобы осмотреть рельсы, а потом снова поехали. Мои два спутника принялись теперь обсуждать пароходное сообщение на Эресунде, и это опять было чрезвычайно интересно. Как я страдал, как страдал! — И как — разве тот человек в Мальмё…

К чёрту человека из Мальмё!

Дальше, всё дальше, мы проезжаем Эльмхульт, Лиаторп, Висланду. В Висланде Царица Савская выходит, и я ни на минуту не спускаю с неё глаз; ах так, она возвращается. Хорошо, мы едем дальше.

Таким образом мы доезжаем до Альфвесты, здесь пересадка на Кальмар.

Тут Царица Савская опять выходит; я стою и смотрю, но на этот раз она переходит в поезд на Кальмар. К этому я не подготовлен, я крайне удивлён и не успеваю ничего предпринять до последнего момента. Сломя голову влетаю в кальмарский поезд, он трогается.

В купе один-единственный человек, он даже не поднимает глаз, он читает. Я бросаюсь на сиденье, я тоже читаю. Спустя несколько минут я слышу:

— Билет!

Это новый кондуктор.

— Билет, хорошо! — говорю я и протягиваю ему свой билет.

— Этот не годится, — говорит он, — это Кальмарская линия.

— Не годится, вы сказали?

— На этой линии — нет.

— Да, но мне-то какое дело, если мне продали билет, который не годится?

— А вам куда надо?

— В Стокгольм, конечно, — отвечаю я. — Куда же вы думали я еду?

— Да, но этот поезд — на Кальмар, слышите, этот поезд идёт в Кальмар, — говорит он сердито.

Что же, этого я не знал, но, во всяком случае, с его стороны было жалким педантством цепляться за подобные пустяки. Он, наверно, поступал так, потому что я норвежец, из политической враждебности. Этого я ему не забуду.

— Да, но что же нам теперь делать? — спрашиваю я.

— Вы сделаете вот что… Да вам куда же, собственно, надо? По этой линии вы в Стокгольм не попадёте.

— Хорошо, тогда я поеду в Кальмар — я, собственно, и имел в виду Кальмар, — отвечаю я. — Стокгольм, собственно, меня никогда не привлекал; не могу сказать, что я стал бы занимать деньги, чтобы туда вернуться. — Эта проклятая Царица едет, значит, в Кальмар, и там будет конец моим мучениям.

— Тогда вы заплатите мне до Гемлы, и сорок эре доплаты, — говорит кондуктор. — А в Гемле вам придётся взять билет до Кальмара.

— Но я только что заплатил сто восемнадцать крон, — возразил я. Но я всё же заплатил, и ещё эти сорок эре, — это выходит одна крона и шестьдесят эре дополнительно. Но терпению моему пришёл конец, в Гемле я стремглав вбегаю на станцию и кричу в окошко кассы:

— Как далеко я могу проехать по этой линии?

— Как далеко? До Кальмара, — отвечают мне.

— Не могу ли я проехать дальше, разве невозможно проехать ещё хоть немного дальше?

— Совершенно невозможно. Дальше — Балтийское море.

— Хорошо, билет до Кальмара!

— Какого класса?

Он спрашивает, какого класса! Этот человек явно не знал меня, ничего не читал из того, что я написал, Я ответил ему так, как он того заслуживал.

— Первого класса! — ответил я.

Я заплатил и занял своё место в поезде.