Царица Пальмиры

— Я в восхищении от твоей деятельности! — похвалил ее Оденат. — Марий Гракх сам сказал мне об этом, а ведь не так-то легко услышать комплименты из уст этой старой лисы. Хотя мой отъезд напугал членов совета, теперь они считают, что я могу исполнять свои обязанности командующего римскими легионами на Востоке, не подвергая при этом опасности Пальмиру.

Оденат состроил гримасу.

— Но я не уверен, что у меня нет причин для беспокойства, Зенобия! Ведь поскольку ты показала себя более сведущей правительницей, чем я, они могут свергнуть меня!

— Я ничего не смогла бы сделать, если бы не знала, что ты вернешься домой, ко мне, мой Ястреб! — пылко ответила она.

— Может наступить время, когда тебе придется взять все на себя, мой цветок. Ах, я не хочу пугать тебя, но ни один человек, даже царь, не может быть неуязвимым для копья противника, для стрелы врага. Если случится, что я умру прежде, чем Вабаллат станет достаточно взрослым, чтобы править по праву, ты станешь регентшей этого города, его правительницей.

— Нет, ты не погибнешь в битве! Это не твоя судьба, я знаю! Он медленно поцеловал ее.

— Колдунья! — прошептал он. — Какие заклинания ты будешь творить, чтобы сохранить мою безопасность?

Его руки скользнули под одежду и начали ласкать ее шелковистую кожу.

— Нет, Ястреб! — запротестовала она. — Мне надо еще кое-что обсудить с тобой!

— И это более важно, чем наша любовь? — спросил он, лаская ее полную грудь.

Она, сопротивляясь, увернулась от него.

— Это касается нашей любви, мой Ястреб. Я люблю тебя всем сердцем, и ты, я знаю, тоже любишь меня. Однако Делиция до сих пор остается твоей наложницей, хотя ты уже несколько лет не оказываешь ей внимания. Имеешь ли ты понятие о том, как она несчастна?

Оденат посмотрел на Зенобию с любопытством.

— Ты предлагаешь мне вернуться в ее постель?

— Если ты сделаешь это, я выцарапаю тебе оба глаза! — воскликнула Зенобия в притворном гневе. — Нет, мой Ястреб, это не решение вопроса! Пока тебя не было, мы с Делицией проводили вместе много времени, и однажды ночью она поведала мне о том, как она несчастна. Конечно, Делиция благодарна тебе, но она страстно желает иметь то, что есть у нас. Она хочет выйти замуж и родить еще детей. Она прожила в твоем доме много лет и заслуживает вознаграждения.

— Делиция действительно желает этого? — спросил он.

— Да.

— И ты уже выбрала кандидата на ее руку?

— Это Руф Курий, который командует крепостью Квазр-аль-Хер.

— Как ты пришла к этому выбору?

В его голосе слышалось какое-то напряжение.

— Это предложение Лонгина. Он сказал, что Руф Курий — это первый рожденный в Пальмире центурион, который командует нашей пограничной крепостью. Лонгин сказал также, что Руф Курий — хороший человек и станет образцовым мужем для Делиции и прекрасным приемным отцом для Лина и Верна.

— Как ты можешь предлагать мне расстаться с моими сыновьями? — спросил он.

Зенобию поразила боль, которая слышалась в его голосе.

— Я знаю, как ты любишь Лина и Верна, — ответила она. — Но ты не принесешь им пользы, оставляя их во дворце. Они уже начинают спрашивать, почему их брат Вабаллат — твой наследник, а не один из них. При этом твоя мать ничуть не помогает, а, наоборот, поощряет мальчиков. Благоразумие не поможет нам, потому что логика никогда не возобладает над эмоциями.

— Но я не хочу, чтобы другой человек растил моих сыновей! — упрямо возражал Оденат. Зенобия потеряла терпение.

— А как же мои сыновья? — а ярости выкрикнула она. — Если тебя убьют в бою, что помешает какой-нибудь группе инакомыслящих выдвинуть требования в пользу Лина? Еще ни один незаконнорожденный никогда не сидел на троне Пальмиры. Но если с Делицией сыновья останутся здесь, во дворце, то все решат, будто ты оказываешь им покровительство. Найдутся люди, которые посчитают, что ты благоволишь к ним даже больше, чем к своим законным детям. А ты не всегда сможешь удерживать ситуацию под контролем, мой дорогой!

На этот раз он испытал потрясение. Никогда еще он не слышал такого презрительного тона и не видел жену столь разъяренной. Неужели на нее так подействовала власть, с которой она не желает расставаться?

Это правда, что присутствие Делиции становилось обременительным. Однако Оденату никогда не приходила в голову мысль отослать прочь своих старших сыновей.

— Я должен обдумать это, мой цветок! — сказал он.

— Подумай как следует, однако не размышляй слишком долго! — ответила Зенобия и покинула его.

— Ты что, угрожаешь мне, мой цветок?

В его голосе послышались опасные нотки. Она не испугалась, ни поразилась. Она любила его, но вдруг увидела его другими глазами.

— Я просто прошу тебя не откладывать решение, мой господин! — холодно ответила Зенобия и вышла из комнаты.