Царица Евдокия, или Плач по Московскому царству

И все же сказать точно, как и когда произошла встреча царя Петра с Анной Монс, историки не могут. Князь Борис Иванович Куракин рассказывал о частых посещениях Петром Немецкой слободы только после того, как тот стал самостоятельным правителем (то есть не раньше 1694 года, а может быть и позже, в 1696 году). Куракин не удержался и поведал, что именно в доме Франца Лефорта «первое начало учинилось, что его царское величество начал с дамами иноземскими обходиться и амур начал первой быть к одной дочери купеческой, названной Анна Ивановна Монсова». Он не рассказывал, что значило это «обхождение»; остается догадываться, что речь шла еще о новых для царя церемониалах знакомства с дамами, их свободном присутствии в обществе, то есть об обычаях, которые потом утверждались на петровских ассамблеях. Ну а уж про «амур», как и про положение Анны Монс в компании приятелей Франца Лефорта, каждый читатель мемуаров князя Куракина мог домыслить то, что хотел. Тем более что куракинская история дает для этого особенный простор. «В Гис-тории…» говорилось, что «непрестанная бытность его величества началась быть в слободе Немецкой не токмо днем»; царь Петр стал «ночевать как у Лефорта, так и по другим домам, а особливо у Анны Монсовны».

Вспоминая события почти тридцатилетней давности, князь-мемуарист отдавал должное Анне Монс: «Правда, девица была изрядная и умная»^{144}. Это неожиданное признание, возможно, подтверждает слухи о намерении Петра I даже жениться на ней. Ведь царь, как известно, всем увлекался всерьез, и предмет его страсти был достоин царского внимания. Однако едва ли можно думать, что прошло несколько лет от «амурных» встреч Петра I с Анной Монс до решения сделать ее новой царицей. При жизни царицы Натальи Кирилловны о подобном не могло быть и речи (а вероятнее всего, не было еще и самого предмета для обсуждения). Церковь тоже никогда бы не дала согласия на второе венчание царя при живой жене и на столь явное разрушение вековых семейных устоев. Не стоит сбрасывать со счетов чувства самой Анны Монс: ведь в случае брака с царем Петром ее ждала перемена веры.

Первые прямые упоминания о знакомстве Петра I и Анны Монс относятся только к 1696 году[19]. То есть ко времени после поездок Петра I в Архангельск и после Азовских походов. Тогда в эпоху своего первого триумфа царь не обходился без общества Франца Лефорта. Ну а Лефорт знал, как сделать это общество приятным царю. Возвращаясь из Азова, через Воронеж, царь решил осмотреть тульские железоделательные заводы и звал с собой в поездку Лефорта. Ему снова хотелось увидеться с приболевшим другом, но особенно с теми, кто составлял его дамское окружение. Приглашение царя посетить Протвинские заводы, однако, совсем не обрадовало компанию Лефорта. Он писал Петру I 17 сентября 1696 года: «Компания наша рад[ы] были и все на заводе быть и хотели приготовиться, а как я видал, что Ефимовна… и Анна Ивановна не сама здорова, я велел остаться и твою милость дожидать, а если изволишь, что(б) они были на заводе, я скоро отпущу, хоть слезы многи будет. Прости, надежа мой, поклонись от меня, пожалуйста, наши приятели. А я примаю беспрестан медикамент: Бог знает, надолго это будет»^{145}. Приведенное целиком это известие (оригинал письма написан Лефортом по-русски, но латинскими буквами), пожалуй, лучше других говорит об известной осторожности, с которой мать и дочь Монс тогда относились к царю Петру I. Не смея отказаться, мать и дочь умоляли Лефорта написать Петру. Надо обратить внимание и на то, в какой форме Лефорт (а значит и Петр) упоминал тогда имена дочери и матери: Анна Ивановна (Anna Juanuena) названа уважительно по имени и отчеству, а мать, Матрена Монс, — Ефимьевной (Jqffimuena), то есть обращение к ней менее церемонно. Участницей царских пиров бывала и старшая дочь Матрена (Модеста), вышедшая замуж за Федора Балка. (По какой-то невероятной исторической иронии их дочь Наталья Федоровна, родившаяся в 1699 году, со временем породнится с Лопухиными!^{146}) Выше уже говорилось, что знакомство царя Петра с семейством Монсов состоялось в первую очередь благодаря Францу Лефорту. Не случайно, умирая, Лефорт, по свидетельству воспитателя царевича Алексея барона Генриха фон Гюйсена, просил царя позаботиться об Анне Монс и ее семье[20].