Парис откинулся на спинку стула; требование Мирины явно произвело на него впечатление.
– Отлично, – ответил он с кивком. – Я хочу выслушать вашу историю. Откуда вы родом? Вы из народа женщин? Там, откуда прибыл я, сила Великой Матери давно иссякла и мужчина, гордый мужчина правит небесами и землей. – Он протянул руку Мирине, словно прося у нее прощения. – Ты проклинаешь меня за такое любопытство?
– Если где-то и есть земля без мужчин, – ответила Мирина, оглядываясь на сестер, – нам всем очень хотелось бы узнать, где она находится. Но как ты наверняка и сам видишь, нам пришлось много выстрадать, и конца испытаниям пока не видно, потому что этот мир кораблей и путешествий не был к нам добр. – Мирина прикрыла глаза, когда в ее памяти вспыхнула картина разбойного нападения на их храм. – Счастье давным-давно к нам не заглядывало. Нам осталось выбирать между опасностью и сожалениями, но ни то ни другое не поможет вернуть те жизни, которые мы потеряли.
Когда Мирина наконец осмелилась посмотреть в глаза Парису, то с облегчением увидела, что насмешка и веселость уступили место искреннему желанию понять трагедию, пережитую его гостьями. Наклонившись вперед, прекрасный царевич как будто забыл на время о мужчинах, сидевших вокруг; даже вино в его чаше осталось нетронутым, пока Парис ждал продолжения рассказа.
Чувствуя его искренний интерес, Мирина решила положить к его ногам полную картину горестей жриц, не скрывая ни одной ужасающей подробности. И пока она говорила, сестры не раз и не два помогали ей вспомнить все подробности.
– Так что теперь ты видишь, – закончила наконец свою историю Мирина, – что у нас нет ничего, кроме надежды остаться в живых. Наши сердца бьются ради тех, кто был похищен и кому наверняка пришлось страдать куда больше, чем нам. Мы не знаем, куда их увезли. Но мы поклялись найти их любой ценой.
Глубокое молчание последовало за ее рассказом. В шатре не было ни одного мужчины, который не смотрел бы теперь на женщин с глубокой жалостью, а Парис сидел, погрузившись в размышления, и слегка постукивал костяшками согнутых пальцев по подбородку.
– Подозреваю, что похитители были греками, – заговорил он наконец. – Просмоленные корабли, отличное оружие, тот язык, который ты описала… – Он оглядел своих соотечественников и увидел согласные кивки и взгляды. – Мы делим с ними северное море и слишком хорошо знаем, на что они способны.
Злобный шепоток пробежал по шатру в подтверждение его слов.
– Северное море, – повторила Мирина. – Далеко оно?
Царевич мрачно посмотрел на нее:
– Дело не в расстоянии. Любой может туда добраться при попутном ветре. Но греки – народ самолюбивый и завистливый. Они построили множество городов и яростно их защищают, а в особенности Микены, где живет их великий царь Агамемнон. Этот город стоит на холме посреди защищающей его бухты, и я бы сказал, до него невозможно добраться. Если, конечно, у тебя нет могучего флота и заодно еще сухопутной армии, а я так полагаю, ничего этого у тебя нет. – (Мирина не нашлась что ответить.) – Для греков, – после недолгого молчания продолжил Парис, – женщины мало чем отличаются от домашнего скота, а уж на чужаков они смотрят и того хуже. Именно поэтому пираты Агамемнона ничуть не смущаются нападать на храмы в других странах и налагать свои лапы на жриц, и как раз поэтому я настойчиво прошу тебя забыть обо всем, что случилось. Даже если твои подруги еще живы, то все равно скоро умрут. Зачем добавлять лишние трупы в погребальный костер?
Мирина была настолько потрясена словами царевича, что ее уважение к Парису чуть было не потеряло точку опоры.
– Будь я мужчиной, – заговорила она, выпрямляясь, – ты бы не стал говорить со мной подобным образом. Но поскольку я женщина, ты уверен, что смысл моей жизни – покой и удобства, что все мои достоинства и моя честь заключаются в целомудрии. Я тебя не виню за это, потому что ты просто говоришь то, что, как тебе кажется, я хочу услышать. Но ты ошибаешься. У нас есть и более высокая цель – цель, которая ведет нас, словно звезда в ночи, и наше стремление так просто не погасить.
Слова Мирины повисли в воздухе, и девушка почувствовала, как ее сестры неловко ерзают на местах, боясь, что она настроит против них гостеприимных троянцев. Но Парис в конце концов просто вздохнул и сказал:
– Завтра я встречаюсь с Миносом в Кносском дворце. Мы обсудим это. Может быть, вам следует пойти со мной и самим рассказать о ваших бедах. Он союзник греков, и они поддерживают его власть; если кто-то и может на них повлиять, так это он. И если ваши подруги до сих пор живы, может быть, нам удастся их выкупить.
Мирина чуть не рассмеялась:
– Твоя щедрость тебя ослепляет. Вряд ли тебе захочется унизить себя, показавшись рядом с женщиной в лохмотьях…
Парис вскинул руку, заставляя Мирину замолчать.